Заметив маневр английского корабля, глаза Рауля ехидно сузились, а на губах заиграла холодная улыбка. В его планы не входило идти на таран, он только вступил на тропу той жизни, о которой мечтал, и было бы непростительно так быстро сходить с неё. Выбранная тактика пока полностью себя оправдывала. Развернув нос к борту вражеского судна, он в разы снизил площадь возможного поражения и не позволил второму залпу пустить «Везучий» на дно. Дальнейшие события показали, что нервы у английского капитана далеко не железные, и теперь уже он был вынужден искать спасения от Рауля. Эта мысль вскружила его молодую голову. Мечты сбываются! Он, хоть и временно, управляет кораблём, а враги Его Величества бегут от него. Бесспорно, эти мгновения были самыми счастливыми за всю его недолгую жизнь. Но почивать на лаврах было слишком рано. Да, они пережили второй залп, но вскоре капитан фрегата разгадает блеф Рауля, и тогда это будет конец, и конец страшный, ибо сам факт, что его провели как последнего мальчишку, подвигнет ущемлённое самолюбие английского капитана разнести «Везучий» не просто в щепки, а в мелкую пыль.
Как только фрегат начал осуществлять правый поворот, Рауль скомандовал: «Лево руля, приготовиться к залпу».
«Мистер суровость» молниеносно выполнил приказ, и через считанные секунды борта «Везучего» и английского фрегата разделяло не более 30 метров. Настал решающий момент, в котором требовалось капризную фортуну склонить на свою сторону. Подбежав к канонирскому расчёту правого борта, Рауль прокричал что было силы: «Всем орудиям по центральной мачте… Огонь!»
Прогремела череда выстрелов, оставшихся в живых пушек правого борта. «Везучий» обволокло пороховым дымом, снизившим видимость до нуля. Несколько секунд царила полнейшая тишина, ибо каждый кто находился на «Везучем», силился разглядеть, что происходит на борту английского судна. И тут скрытую неизвестность прорезал звонкий треск и звук обрушивающейся конструкции. Сердце Рауля радостно забилось, но он пока не мог, не смел верить тому, что настойчиво нашептывал логический разум, но ещё не подтвердили глаза. Наконец дымка понемногу начала рассеиваться, и Рауль, утратив контроль над эмоциями, издал настолько пронзительный возглас, что мог бы устрашить остальных членов команды, но, к его счастью, они в порыве общей эйфории подхватили его вопль и он совершенно растворился в громогласном реве всеобщего восторга. Рауль взглянул на «мистера суровость» и обомлел, первый раз на его памяти тот улыбался. Не прерывая общего ликования, Рауль осторожно подошёл к нему и по-дружески положил руку на плечо.
– Им теперь не до нас, заходи в нос и ложись на прежний курс.
«Мистер суровость» утвердительно