Стук, удары, громкий треск. Бульканье и плеск воды. Крики. Испуганный лепет. Она пыталась вообразить источники новых звуков, но не могла.
Вода прибывала в трюм. Длиннохвостые существа падали в воду и плыли к стенам, карабкались по скользким доскам. Мир пошатнулся, накренился, и огромная волна смыла со стены всех существ, столкнула ее саму со скамьи и придавила к полу.
Она не боялась, потому что не знала, чего нужно бояться.
Вода заполняла ей рот и ноздри. Она закашлялась. Вода обжигала глотку и легкие. Она поняла, что не может дышать.
Ее охватило чувство, которое, как ей еще не было известно, называлось паникой. Она барахталась, размахивала руками, изо всех сил стремясь вытолкнуть себя из воды. Но податливая холодная субстанция не слушалась; всплыть не получалось. У нее закружилась голова, мысли как будто замедлились. Ее сущность угасала, как свет, время от времени создававший из тьмы вселенную.
Ее рука что-то нащупала. Одно из хвостатых существ. Она крепче сжала пальцы. Эти существа помогали ей, приносили подарки. Наверняка и сейчас они снова придут на помощь? Существо в ее руке яростно извивалось; она почувствовала острую боль, когда крошечные зубки вонзились ей в палец. Открыв рот, чтобы закричать, она проглотила еще больше горькой холодной воды, но не выпустила существо. Ей почему-то казалось, что, лишь удерживая его, она сможет спастись. Она все сжимала и сжимала руку, пока не почувствовала, как хрустнули тонкие нежные косточки. Существо перестало сопротивляться.
Мир снова покачнулся и накренился, но теперь уже в противоположную сторону.
Волна отступила так же стремительно, как и нахлынула.
Она снова очутилась на скамье; вода стекала с нее ручьями. Она кашляла, давилась, задыхалась, цепляясь за скамью всеми клеточками своего тела.
Затем она выпрямилась и разжала пальцы. Посмотрела на существо на ладони. То не шевелилось. Она наклонила ладонь, и существо мягко упало на скамью. Она нагнулась и прижалась щекой к крошечному носику. Дыхания не было. Она подняла существо и бросила его в убывающую воду, надеясь, что оно оживет. Оно ведь до этого плавало!
Но вода унесла существо вместе с мусором. Теперь оно ничем не отличалось от щепок и пробок из корки, от черпака из кокосовой скорлупы. Оно было безжизненно. Она с ужасом осознала, что это значит. Оно умерло. Ему больше не вкусить сладость и горечь, не испытать жажды и голода, не сплясать на грубых досках своими цепкими лапками, не почувствовать сквозь одышку ароматы и вкусы окружающего мира, не погрузиться во вселенную приятных, жутких и таинственных ощущений.
Она достала существо из воды и уставилась на него. Ее переполнила неведомая прежде боль; эта боль зародилась в груди и поднималась