Тверд надеждой, что, влитая в 436-й пехотный полк, дружина сумеет внести в эту новую часть сложившиеся традиции доброй службы и поможет создать полк, который покажет себя истинно славным в ратном деле».
В мае 1915 г., при преследовании появившегося около Тапса, в охраняемом моей ротой участке, шпионского аэроплана, я упал с лошади на сквозном железнодорожном мосту, ударился поясницей о рельс и тогда не обратил на это особенного внимания. Вскоре, однако, я заболел острым воспалением почек. Не подавая рапорта о болезни, я исполнял службу, пользуясь помощью своих младших офицеров. Вдруг приказом по полку 2 июля я был назначен начальником полковой учебной команды. Хорошо понимая смысл этого лестного назначения, я, однако, очень боялся, что почки не дадут мне возможности исполнить свой ответственный перед полком долг. Полковник очень просил не отказываться. 6 июля я переехал в Ревель и приступил к формированию команды, которое было по плечу только очень опытному офицеру действительной службы.
31 июля весь полк был стянут в Валк. Работа в команде шла очень дружно, требовала громадного напряжения сил и нервов, но давала порядочные результаты.
Здесь я снова должен остановиться на нижних чинах.
По опыту своему в прежней действительной офицерской службе в течение 1893–1898 гг. я знал, что из нашего солдата можно сделать что угодно, если только заручиться его полным доверием и уважением за заботливость, справедливость и любовь к людям. Строгость и требовательность ему не страшны, он хорошо переносит их, лишь бы они не мешали ласке и вниманию к его домашним и личным делам и душевным переживаниям.
На этот путь я стал сразу в дружине, не изменил линии своего поведения и в полку. Много надо было работать над собой, чтобы всегда выдержать это теоретически просто формулируемое отношение к солдату, но, раз эта внутренняя работа совершена, успех обеспечен.
Солдат вовсе не ищет распущенности; он впадает в нее, если не видит сопротивления начальника. Он также не ищет случая полодырничать, словом, несет службу вполне добросовестно, если видит целесообразность предъявляемых ему требований и, главное, пример самого начальника. Редкие качества русского человека открываются в лице солдата каждому начальнику, который искренно любит народ и солдата, который честно и любовно относится к своему долгу. Трогательность поистине изумительная выявляется со стороны солдата иногда в таких формах, которые заставляют вас плакать от испытываемых высоких эмоций.
Однако состояние моего здоровья в течение двухмесячного заведования учебной командой не улучшалось; часто вечером я лежал с сильными болями. Делалось ясно, что после стольких