Лехар, до которого наконец-то дошло, что своей несдержанностью он испортил план отца, начал теребить кайму кафтана и вытаскивать из него незаметные ранее ниточки. Ткань противно затрещала, а пришитые мелкие обереги затряслись, как колокольчики без язычков.
– Я имел в виду… – Он нерешительно попытался исправить ситуацию, содрав попутно несколько побрякушек и порывистым жестом зажав их в кулаке. – Вы, очевидно, не так меня поняли… – Молодой человек выпрямил спину, подражая Принцу Туллию, но ему не хватило выдержки, и он медленно обмяк и сгорбился.
– Не может быть… – Принц насилу сдержал улыбку: раскрасневшееся лицо бесстрастного Олифа только подтверждало, что Лехар пытается неумело выкрутиться из щекотливой ситуации. – Что же Вы понимаете под тренировкой?
– Разные упражнения на воздухе… Меткость… Сила… – Какая-то побрякушка выпала из кулака Лехара и с протяжным звоном закатилась под диван. – Охота на зверей всяких…
– Звери не хотят, чтобы их поймали. Верно. – Туллий кивнул с пониманием. – В Балтинии и не едят мясо, но знают, что и рыба не такое уж покорное существо. Вот только, – Принц вытянул ноги, – подобная ловкость может помочь и в других ситуациях, коли сам на месте рыбки или зверюшки. – Его глаза сузились, в то время как князь Олиф с трудом скрывал злость. Свет стал ярче, и теперь Туллий казался его частью, на миг отделившуюся от общего потока и принявшую человеческую форму.
Лехар совсем поник, при этом от Принца не укрылась злость, притаившаяся в наследнике: он норовил не просто отмстить, а ужалить побольнее. Туллий отругал себя за то, что перегнул палку своими замечаниями и, обозвав наследника Ферла про себя змеенышем, решил чуточку смягчить разговор:
– На мой взгляд, Олиф, ты прекрасно подготовил наследника. Он думает в первую очередь о своем острове. – Добродушно заметил Туллий. – Радует и то, что он сделал тебя дедушкой.
Князь Олиф фыркнул и покровительственно изрек с едва уловимым намеком:
– Наш род крепок. Крепок как никакой другой. Я знаю, что не он один послужит нашей славе. Мой сын молод, и мальчик не будет его единственным сыном. Да принесут они Ферлу еще бо̀льшую славу.
Как Туллий ни силился, но такое оскорбление снести не мог. Чуть улыбнувшись уголками рта, он предельно ласково проворковал:
– Вы не боитесь междоусобицы? Не каждый согласен с правом старшего, даже в детстве, не всегда оно и лучше… – Он заглянул Олифу прямо в глаза. – Опасения, однако, могут быть и безосновательными. Не каждый может дожить до счастливого момента. Правда, Олиф? Твой старший брат и трое твоих сыновей. Я был искренне опечален смертью мальчиков.
– Зато ты избежал подобного,– мрачно отозвался Олиф. – Вместо одного подсунул другого. Надеюсь, он в добром здравии?
Лехар прищурился и вопросительно