– Договор, который был заключен с твоим отцом, да пребудет с ним земной покой, был выполнен лишь частично из-за разнузданности и полного неповиновения твоих людей. В твоей армии царит разлад, – Ричард кольнул Ройнорта взглядом. – И отрицать это будет крайне глупо с твоей стороны.
– Называешь те жалкие остатки, из калек, которые еле добрались до дома, армией? – засмеялся Ройнорт. – Уильям бросил их в самое пекло, и мой отец склонил голову на поле боя во имя монарха. И что он получил взамен?
– Сына, чью душу поглотила гордыня. – приподнял бровь Ричард.
– Нет, – возразил Ройнорт. – Разочарование, голод, уныние, боль. Это его награды!
– Ты хозяин судеб этих несчастных людей. И сейчас в твоих руках решить, как им жить дальше. В мире или вечном прозябании и скитании вдали от родных земель. – Голос Ричарда был спокойным, но строгим.
Напряжение в зале висело настолько густо, что воздух можно было резать ножом. Пауль молчаливо наблюдал за равнодушным лицом Ричарда.
– Пусть люди, давшие обещание, сдержат своё слово, – начал Ройнорт, сохраняя внешнее спокойствие, которое, однако, с трудом скрывало нарастающее раздражение, – и тогда наш разговор будет на равных. А пока вы смотрите на нас с высоты своего мнимого Олимпа, презираете наши усилия и пренебрегаете нашими заслугами, всякая попытка к диалогу обречена на провал.
Ройнорт прекрасно понимал, что уступки генералу могли стать фатальной ошибкой, подорвав его и без того хрупкий авторитет.
Ричард спокойно подался вперед. Его руки, сжатые в кулаки на столе, символизировали его сдерживаемую ярость.
– Я проехал сотни миль, мои люди измотаны, лошади еле стоят на ногах, – прорычал он, – а я сижу здесь, за одним столом с тобой и мы пьем вино из одного кувшина! Я привез тебе провизию, не обращая внимания на разгромленные купеческие обозы, везущие меха и зерно в Милонию, опорный город, расположенный в непосредственной близости от королевского замка. И ты смеешь намекать мне о гордыне и надменности?! Опомнись! Твою голову уже давно ждут на пике, и только по моей просьбе меч палача не обрушился на неё! – последние слова граф процедил сквозь зубы, гневно глядя на Ройнорта. – Неужели ты возомнил о себе слишком много, решив, что вправе судить о праведности других?
Даже Радгар, всегда отличавшийся хладнокровием, передернул плечами, отодвигая чашу с вином. Глубокая тишина повисла в воздухе, прерываемая лишь тихим потрескиванием камина. Все присутствующие переглянулись, готовые к любому исходу переговоров.
– И что же желает повелитель? – уже более спокойно спросил Ройнорт.
– Чти память своего отца, – медленно произнёс Ричард, внимательно наблюдая за реакцией Ройнорта. – Уважай его взгляды. Поклянись в верности короне, как клялся когда-то твой отец. Это не просто слова,