Как же она кусалась! Маленькие острые зубки почти не оставляли следов, но ощущения были ужасно болезненными. Когда зубы стали меняться на коренные, мы почувствовали настоящее облегчение. Выпавшие молочные «иголочки» незаметно сменялись сахарно-белыми пирамидками, а сами пропадали без следа. Наверное, такса их глотала. На память о Лизкином детстве остался только один крохотный клык.
Лизка отыскала белую выделанную овечью шкуру и очень полюбила с ней играть. Когда Лизавета Первая болела и мерзла, она спала на шкуре, и та вся пропиталась таксячьим запахом. Понятное дело, той шкуры уже давно нет – Лизка ее разорвала на мелкие кусочки. Нет и двух других таких же шкур, они последовали за первой. Сейчас такса увлечена четвертым экземпляром, и он ей нравится ничуть не меньше, чем первые три.
Когда главная преграда исчезла, я ух, как обрадовалась! Главное – ходить за Большими-Своими. Тогда ничего не грозит и что-нибудь перепадет. Но иногда Они быстро исчезали за другими преградами. Я садилась с этой стороны и слушала. Так я узнала, куда Они ходят писать и какать, но мне туда нельзя. Почему?
Постепенно я поняла устройство новой Норы. Мы спим в самом большом логове. Там для меня есть отдельная маленькая норка, темная и низкая, очень мягкая. Я залезаю в нее, когда хочу побыть одна. Ну не совсем одна, обычно я прихватываю туда свои любимые мягкие запахи, чтобы обнимать их и покусывать.
Большое логово устроено очень сложно. В нем есть высокое лежбище, до которого я долго не могла дотянуться и где спят Большие-Свои. Но я могла зайти под него и лежать, только там жестко и холодно. Зато интересно, потому что это только моя территория. Еще в Норе было особое логово только для Больших-Своих, Они там что-то делали. Издавали странные звуки. Я часто ложилась рядом с преградой перед этим логовом и громко возилась, чтобы Они меня услышали и впустили, только все без толку. В это логово часто уходил спать Большой-Свой, и я слышала, как Он там храпит. Большая-Своя тоже туда уходила, и тогда Большой был только моим. Мы играли в разные мягкие запахи и в игру «Я тебя укушу». Когда я уставала, то засыпала у Большого-Своего под боком или между лапами.
Долго искала Другую Таксу. Она пряталась, но постоянно наблюдала за мной. Наконец нашла ее на лежбище Больших. Сперва я ее боялась. Недолго. Другая очень мягкая и добрая, только сама не играет. Я должна ее теребить и таскать. Или это делают Большие-Свои. Тогда Другая весело скачет, и за ней можно здорово погоняться. А еще она не ест и не пьет.