В блужданиях по дворам прошел апрель, а в мае собака выбрала меня в качестве хозяина и вожака. Полагаю, именно из-за того, что я с ней долго гулял. Теперь она постоянно ходила за мной и норовила ложиться спать не то что рядом, а внутри меня – между ног или под задницу. Лена осталась для таксы старшим членом стаи, но вторым в иерархии. С той поры Лизавета гуляет со мной и с Леной совершенно по-разному. С женой чинно, благородно, неспешно, получая требуемую норму общения с другими собаками. Со мной такса охотится – порывисто, азартно, поминутно срываясь на бег и не давая поводку провиснуть даже на сантиметр.
Сошел снег, показалась первая трава и вся та дрянь, которую набросали за зиму. В таких непритязательных условиях Лизка и возмужала. Королева дворов и пустырей, хозяйка неприметных дорожек. Как городские партизаны, мы пробирались самыми замысловатыми маршрутами. Такса за пару пандемийных месяцев вытянулась в длину, из толстого щенка стала сухой, поджарой и юркой, как ласка. Сверху струящееся в беге тело с вытянутым хвостом напоминало гибкий толедский клинок. В те дни я звал ее Мэкки-Нож. И тогда же Лизка перестала пахнуть щенком.
Большой-Свой стал брать меня на охоту. Раньше Он часто уходил по утрам один. Теперь я знаю куда. Мы охотились и играли, я уставала. Было интересно. Я теперь писала и какала почти всегда во время охоты. Я знала: так делают Другие, потому что постоянно натыкалась на их метки. Стала метить сама. Большой-Свой этого не делал, не знаю почему. Пришлось за двоих.
Как-то раз я поняла, что Он для меня Большой-Самый-Свой. Он – главный охотник в Стае, и я должна везде за Ним ходить. Теперь я всегда спала поближе к Нему. Это не значит, что я разлюбила Большую-Свою. Она тоже Старшая и имеет Власть, но Большой-Самый-Свой главнее.
Узнала про Других. Некоторые хорошие. С ними весело. Младшая-Почти-Своя. Старший-Почти-Свой. А есть вредные, я их ненавижу. Например, Других-Черных. Это враги. Я их чую издалека. Много Других, которые не Свои и не враги. С ними можно играть, но мне без них не скучно. Я скучаю только по Своим и Почти-Своим.
Большой-Самый-Свой учил меня разным вещам. Он по-особенному гудел, и я к Нему подбегала. Тогда Он гладил меня и давал вкусное. А еще у Него есть грозный рык, когда я злюсь или хочу схватить. Тогда этого делать нельзя. Но, вообще, Он не очень много меня учил, и Большая-Своя тоже. Я сама узнала все, что нужно.
Я сначала боялась темноты. Но надо было писать и какать, поэтому выходила. Я раньше не могла терпеть. Потом стала уходить с Большим-Самым-Своим все дальше в темноту. Встречала там Других, играла с ними. Было весело. Сейчас