Видя недовольство Ефима, Фрол решил повременить с уходом из кузни, а кузнец не напоминал ему об этом.
В одну из ночей, когда Фрол крадучись пробирался по коридору к спальне Марии, одна из дверей открылась, и чья-то рука втащила его в комнату. При слабом свете притушенной керосиновой лампы он не без труда определил лицо горничной.
– Уля? Ты шо? Почему не спишь, шо случилось?
– Не ходи к ней Фрол, она погубит тебя. Не ходи.
– Так уж и погубить?.. – Фрол улыбнулся и склонил голову, стараясь лучше рассмотреть лицо Ульяны.
– Она ужасная, она испорченная женщина, и она совсем уж не молода, как тебе кажется, она просто старуха, – её голос перешёл на еле слышный шёпот, – Ей в зиму будет почти тридцать. Фрол тебе же нужна молодая, верная и заботливая жена, непорочная и добрая. Не ходи к ней, ты умный, пойми, зачем она тебе. Я не хочу, чтобы ты пострадал от этой… от этой…
Фрол прикрыл её рот ладонью,
– Усё, я сам ряшу, как мине жить и как мине быть. А барыню свою ты совсем не знаишь.
Он вышел в коридор и, осторожно ступая по поскрипывавшему под его босыми ногами полу, направился в сторону спальни своей возлюбленной госпожи.
Заканчивалась осень, наступили холода. Иногда выпадал снег, чтобы быстро растаять, но природа всё более и более брала своё. Наступили морозные и ветреные дни. Все полевые работы прекратились до весны.
В кузне дел было мало, и Фрол, наконец, решился перебраться совсем в усадьбу.
Мария назначила его помощником управляющего, со своими обязанностями он справлялся, несмотря на молодость и отсутствие опыта.
Часто ездил с управляющим в город по торговым делам, быстро освоился в обращении с купцами и приказчиками, иногда самостоятельно совершал сделки, даже принимал решение по цене товара, вывезенного из усадьбы для продажи.
Мария и Фрол продолжали устраивать частые ночные свидания, стараясь по совету Елены, и как того требовало элементарное приличие, сохранять от окружающих свои столь близкие отношения.
В самом начале зимы Мария вошла в спальню «сестры», как обычно пожелать ей спокойного сна да прочитать совместную вечернюю молитву. Но на этот раз она отложила в сторону молитвослов и, присев на край кровати, долго собираясь с мыслями, тихо произнесла, глядя в пол,
– Лена, я скажу тебе невероятную новость, Я беременна… У меня будет маленький ребёночек, маленький малыш или малышка… – она умолкла, боясь взглянуть на Елену, ожидая реакцию «сестры».
Наступила тишина. Елена молчала.
От волнения у Марии задрожали губы, -«Почему она молчит», – она была готова расплакаться от такого безразличия близкого ей человека.
– У нас будет мальчик или девочка? –