Она оборвала себя. Ноги у нее сделались ватными, и ей потребовалось много времени, чтобы повернуться и увидеть, как Ираван выпрямился на стуле. Ахилья уставилась на него, чувствуя, как ее охватывают головокружение, ужас, неверие. Она высвободила руку и отшатнулась.
Ираван встретился с ней настороженным взглядом, тени на его лице стали еще темнее.
11. Ираван
Комната кружилась. Ираван понимал, что происходит. Кровь отлила у него от головы. Он попытался сосредоточиться на Ахилье, единственном существе, за которого изо всех сил цеплялся, стараясь удержаться во время этого ужаса в джунглях. Она здесь. Она в безопасности.
Но, когда его взгляд остановился на Ахилье, выражение ее лица изменилось. Рот открылся. Пальцы согнулись, а затем сжались в кулаки.
Это были знакомые ему знаки. Он очень хорошо знал, что они означают.
Ираван моргнул. Что-то ускользало от него. Что-то, что произошло только что.
Дрожащими руками он схватился за подлокотники кресла из исцеляющих ветвей, заметив злые черные рубцы, выжженные на его коже. Шрамы траектирования. Это было плохо. Сквозь оцепенение он чувствовал исцеляющее присутствие дерева рудракши. Почему же шрамы не исчезли? О, гнев и ярость. Два его восприятия слились воедино. Он стал магнарутом. Он пытался покончить с собой. Это все неправильно, ужасно неправильно.
Они все напряженно уставились на него. Члены совета выглядели настороженными. А Ахилья… Она пятилась. Он прочитал в ее позе ярость… и что-то еще, что-то, чего он никогда раньше не видел, и это что-то сверкало в ее прекрасных глазах, словно открытая рана, только более темная, опустошающая…
Предательство.
Вслед за этим пониманием пришло еще одно. Он был в опасности, серьезной смертельной опасности.
Но это было смешно – он же в храме. Его взгляд скользнул от Ахильи к Бхарави и другим советникам, а затем снова к жене.
Фрагменты воспоминаний в голове, щелкая, сложились в общую картину, будто он наконец увидел очевидный путь к сложной схеме траектирования. Вот он раздавил бусину рудракши, выданную Наиле для экспедиции, вот вошел в джунгли, несмотря на опасения, и кого-то оставил там… как много ошибок он совершил…
О, гнев и ярость.
– Ахилья, – начал он хриплым голосом. – Пожалуйста, послушай…
– Это был ты. Ты отправил ее…
– Я всего лишь хотел провести немного времени с…
– Ты угрожал моей экспедиции…
– Нет, – быстро сказал он. – Это было не мое…
– Ты должен был быть на посту…
– Да, но…
– Ты убил Оама, – всхлипнула она.
Ее обвинение поразило его в самое сердце. Его будто ударили. Ираван отпрянул.
Я действительно убил его. Она была права. Теперь он вспомнил и это. Он сорвал собственную броню из магнарута, распутал торнадо из растений джунглей. Но в конце концов, в тот момент, когда он делал выбор, решил спасти себя. Из последних сил он втолкнул себя и Ахилью в Накшар и отпустил… да… он отпустил Оама.
Руки