Лучше уйти. Это глупо. Нелепо. Я веду себя как сталкер, причем в худшем его проявлении – как серийный убийца, высматривающий себе жертву.
Надо уйти, пока я не…
– Добрый день, меня зовут Дженна, я ваш официант. Что будете пить?
Откинувшись на спинку дивана, я делаю вид, будто вовсе не собиралась встать и тихонько выйти из ресторана. Дженна еще красивее здешней хостес; на лице у нее сияет улыбка, а густые русые волосы собраны в идеально гладкий хвост.
Какого черта я до сих пор здесь сижу?
– Можно какой-нибудь… коктейль? – говорю я.
Дженна улыбается, чувствуя мое беспокойство, разворачивает барное меню и предлагает на выбор несколько напитков.
Излишняя нервозность всегда меня выручала. Девушка вроде Дженны никогда не заподозрит, будто я способна на убийство. Она видит перед собой нервную дамочку, которую смущает чересчур красивая и общительная официантка, настойчиво предлагающая огуречную «Маргариту». Я и впрямь чувствую себя не в своей тарелке, и не только из-за коктейля, который приходится заказать, но и всей ситуации в целом: я без приглашения пришла в незнакомое место, где царят свои правила, плохо сочетающиеся с моими навязчивыми идеями.
Пожалуй, стоит себя подбодрить: подумать о хорошем, вспомнить о своих сильных сторонах… Какой бы пугливой тихоней я ни выглядела, в душе я – серийный убийца, которому нравится расчленять трупы и плести паутину.
А еще раз в год устраивать состязание с другим маньяком.
И, наверное, сам он тоже нравится. Возможно, Ларк была права, когда говорила, что стоит иногда дать себе волю.
Я пытаюсь хвататься за рациональные мысли, которые утонувшими мухами плавают в тревожном бульоне у меня в голове. Роуэн вообще может сегодня не прийти. Хотя нет, кому я вру – судя по расписанию, нынче его смена. И все равно – что с того? Он на кухне, если я встану и уйду, никто не узнает, что я здесь была.
Я пересаживаюсь на середину дивана, где можно спрятаться за высокой изогнутой спинкой, пытаюсь взять себя в руки, но прочитать меню удается не с первого раза. Впрочем, когда Дженна возвращается с ярко-зеленым коктейлем, я готова сделать заказ.
Потом долго сижу в тишине.
В тишине пью.
В еще большей тишине ем.
Подумываю, не написать ли Роуэну, даже достаю телефон, но в конце концов откладываю его в сторону, потому что тревога становится невыносимой. Вместо этого вытаскиваю блокнот с ручкой, открываю чистую страницу и сосредоточенно переношу на бумагу образ, родившийся в голове.
Целая вселенная умещается на один лист. Зал вокруг исчезает; мысли текут вслед за чернильными линиями, а чужие разговоры растворяются в темных