Союз русского народа способствовал становлению нового типа политики правого толка – нового не только для России, но и для большей части мира, – политики, ориентированной на массы, общественные пространства и прямые действия, фашизма avant la lettre [457]. Рядовые члены и вожди Союза – такие, как внук бессарабского сельского священника Владимир Пуришкевич, имевший привычку заявлять: «Правее меня – только стенка!» – выступали против либерализма, капитализма и евреев (во всем этом, по их мнению, Россия не нуждалась) [458]. Они подчеркивали уникальность исторического пути России, отвергали Европу как образец, провозглашали необходимость приоритета православных перед евреями и католиками (поляками) и требовали «возрождения» русских традиций. Союз выражал презрение к правительству России за его трусливую поглощенность вопросом собственной безопасности, усматривая в этом признак нехватки воли для расправы с либералами (и социалистами). Кроме того, Союз испытывал отвращение к модернизации государства, считая ее равносильной социалистической революции. По мнению членов Союза, страной должен был править один лишь самодержец, а не бюрократия и тем более не Дума. В рядах Союза состояло много представителей правых экстремистов-черносотенцев, получивших печальную известность благодаря своим погромам, жертвами которых становились евреи, проживавшие в черте оседлости, и участием, наряду с царскими войсками, в подавлении революционных выступлений рабочих и крестьян. Русские правые всех оттенков, поначалу медленно раскачивавшиеся, развернули ошеломляюще мощную кампанию, в огромном количестве распространяя брошюры и газеты, проводя митинги во имя защиты самодержавия, православия и народности от евреев и таких вредных европейских влияний, как конституционализм западного типа.
Социалисты империи не уклонялись от противостояния этой правой волне. Социалисты под угрозой левых контрдемонстраций нередко вынуждали Союз русского народа к проведению собраний за закрытыми дверями, а