– Это дерьмо, брат, как и половина того, что ты мелешь. А теперь возьми мою лошадь под уздцы и двигай за мной. Хочу посмотреть, куда ведет эта тропа.
Я выругался, но повиновался. Годами я терплю от брата такие слова, которых не стерпел бы ни от кого другого. Видимо, дело в том, что он единственный Амлингмайер, который может сказать мне хоть что-то.
Густав медленно пошел дальше, наклонившись вперед, как курица, высматривающая в траве зернышки. Я с лошадьми тащился следом. Минут через пять стало понятно, куда мы движемся. В полумиле на восток виднелся поросший кустами каменистый утес. По чьим бы следам ни шел мой братец, его цель направилась именно туда.
Но до утеса мы так и не добрались. Густав выпрямился и повернулся к северо-западу, откуда на нас галопом скакал Паук. Казалось, он намеревается промчаться прямо сквозь моего брата, не останавливаясь, но Старый спокойно стоял и смотрел на Макферсона. Когда Паук наконец натянул поводья, его лошадь почти наступила на носки сапог Густава, но брат даже не шелохнулся. Зато я подскочил за нас обоих.
– Какого черта вы здесь делаете? – Паук каким-то образом просек, что орать надо на Старого, тогда как я служу не более чем передвижной коновязью. – Вам сказано работать на ветряке. Мы говорили вам, тупицам, не…
– Я иду по следу человека, – спокойно перебил Густав.
– Что?
– Ты спросил, какого черта я здесь делаю. Вот тебе ответ.
Паук заломил поля своей пропитанной потом шляпы «Босс прерии».
– А ну, повтори!
Старый показал на то место, где несколько минут назад спрыгнул с лошади.
– Вон там кто-то разорил гнездо куропатки. Думаю, искал яйца или птенцов. И кстати, забавно: кто бы это ни был, лошади у него, похоже, нету.
– Пеший?
– Верно.
– Эй, – решил вставить слово и я, – по-твоему, это может быть?..
Паук, не оценив моего вклада, рыкнул:
– Заткни пасть! – и снова повернулся к Густаву: – Этот след – как думаешь, куда он ведет?
Старый уклончиво пожал плечами:
– Чтобы узнать, надо добраться до конца.
– Ладно. – Паук внимательно осмотрелся, и вовсе не для того, чтобы насладиться закатом: он запоминал место. – Возвращайтесь к себе в барак, и никому ни слова. Откроете рот – выковыряю у вас глаза и съем, как пару вареных яиц. Поняли меня?
Мой братец рассеянно почесал за ухом, словно пытаясь вспомнить, где оставил трубку.
– Вас поняли, – наконец ответил он.
Паук ехал прямо за нами до самого барака. От его близости за спиной мне было немного не по себе. Однако мы добрались до кораля, так и не получив пулю в спину. В отличие от нас, Паук не стал расседлывать лошадь, а отправился искать своего брата и Будро, а потом они все вместе поскакали на пастбище.
– Думаешь, это Голодный Боб? – спросил я, глядя на облако пыли, поднятое их лошадьми.
Старый не ответил.
– Наверняка за его голову назначена награда. Причем большая. Долларов пятьсот… а то и тысяча.
Ответа