Пока Батюшка тряс головой, прогоняя внезапное виденье с удивлением, девица скрылась за ближайшим углом. Иван бросился за ней и опоздал, заметив, как она забежала уже за другую избу. Монах еще быстрее припустил.
– Ишь охальник какой, – услышал вдруг он за спиной презрительное шипенье. – Седина в бороду, а бес в ребро. Постыдился бы по городу за продажной девкой бегать, чай семья дома ждет. Неужто не стыдно? Ох, мужики, мужики и как вас только земля наша носит? чего же вам баб хороших на свете мало что ли? Что же вы за продажными, как угорелые носитесь?
Батюшка, хотя и покраснел, но отмахнулся от злого шипения и опять основательно прибавил шагу. За следующим углом, он вновь заметил только подол быстроногой беглянки. Иван прибавил ещё ходу, рванулся к очередному углу, и тут что-то холодное ударило его по глазам. Ударило так крепко, что в глазах потемнело, в ушах зазвенело, и ноги подкосились. Девица смотрела на монаха сверху и злобно ухмылялась сверкающими очами.
– Запомни монах, у тебя меньше полугода осталось, – просипела она каким-то странным утробным голосом. – Иначе умрет Ванька, коли, не спасешь ты меня, точно он умрет. Страшной смертью умрет.
– Ты кто? – прохрипел батюшка, но молодица ему не ответила, а резко ударила опять по глазам.
Иван взвыл от боли и провалился во тьму.
– Ты чего милый разлегся? – трепала батюшку кто-то за ухо. – Вставай, чего лежать-то на сырой земле. Захвораешь не ровен час. Не за теми ты бегаешь. Не твоего это поля ягода, не твоего. Зачем себя напрасно мучаешь?
С трудом и болью открыв слезящиеся очи, Иван присел.
– Кто это меня так? – спросил он сидевшую перед ним на корточках конопатую бабенку.
– Полюбовница это купца одного. Приезжий купец. Важный весь из себя. На наших-то баб и не смотрит он вовсе. Нос воротит. Вон на берегу его терем. Только ты туда не ходи, там люди злые. Пойдем ко мне лучше, я тут рядышком живу. Пойдем, праздник ведь.
И так она на него жалостливо посмотрела, что не в силах был ей Батюшка отказать. Встал он с сырой земли, отряхнулся и пошагал рядом со смеющейся женщиной.
– Ой, охальник, уже с другой, – опять послышался за спиной Ивана чей-то презрительный шепот. – Ой бесстыдник!
И до того этот шепот неприятен Ивану был, что споткнулся он о лежащую у дороги корягу да так крайне неудачно споткнулся, что на дорогу упал. До крови неудачно упал. Схватился он за больное место и застонал еле слышно, а сзади опять невидимый шепот зашелестел.
– Так тебе и надо охальник. Господь тебя за грехи наказал тебя! Так и надо тебе! Не будешь за бабами по улицам бегать.
Спутница Батюшки быстро обернулась и строго погрозила куда-то назад крепким, привычным к любому труду кулаком. Так строго погрозила, что шипение в один миг прекратилось и стало тихо.
Глава 6
На кулачный бой Дмитрий Иванович смотрел с интересом, но не долго. Как-то не по себе ему стало от лихого уханья, жалобных вскриков