Наполнивший чашу Ночной Охотник выплеснул кровь в бурлящий котел, не поднимая взгляда на ставший гигантским смерч. Ветви над ним перемололо в щепу бешеным ветром, и они разлетались, оставляя на коре ствола глубокие царапины. Вихрь оглушительно ревел. Каменное яйцо в котле тем временем покрылось красным налетом. Трещины затянулись, скорлупа истончилась. Внутри пульсировало средоточие магической и жизненной энергий, вкачиваемых ритуалом Кровавого Котла.
Пробуждение давно умершего с помощью Древнего Бога[6] и убийство священных животных в Приюте крылатых единорогов – тяжкие преступления, по мнению жрецов Карубиала. Фанаэлион понимал это. Заказчик, давший ему артефакт ангела и тем сокрывший его ауру от охранных духов Исиланта, возмущенно потребует у господина наказать виновного.
Но, будь он проклят со всеми светлыми эльфами, разве не поспособствуют его, Ночного Охотника, действия выполнению заказа? Наниматель заткнется, успокоенный ложными заверениями в наказании святотатца.
Смерч распался на мириады клочков тьмы, которые спустя удар сердца растворились в воздухе. Объяв котел желтым пламенем, жаровня вспыхнула и погасла. Приют погрузился во тьму.
Астрал над Исилантом сотряс беззвучный рев родившегося призрачного дракона. Его почувствовали все, от выращенных с помощью магии полуразумных растений до темных эльфов, ждавших сигнала для атаки.
Фанаэлион облегченно вздохнул. Нападение на Лунный сад начиналось.
Глава 3
Наемник
– Не нравится мне суета в Исиланте, – загадочно проворчала Смуглянка, склонившись к длинной шелковистой гриве крылатого единорога. – Возвратиться, а, Молния?
Белая кобыла, чья шерсть светилась от насыщенности магической энергией, фыркнула и замедлила полет. Даже сбросить меня не попыталась, скотина волшебная, как в начале нашего знакомства. Когда я на нее вскочил, она сдала задом и взбрыкнула, точно на родео, попытавшись избавиться от лишнего груза в моем лице. Авариэль ее успокоила строгим окриком, после чего рогатая белоснежка втихаря норовила меня цапнуть зубами. Попытки членовредительства окончательно пресекла эльфийка, занявшая место передо мной на спине летающей животинки и лишившая ее возможности дотянуться до второго пассажира.
Полет на единороге ни с чем не сравним. В ауре летающих лошадок жизненная сила хлещет через край, даруя всаднику бодрость. Адреналин будоражит кровь, ветер треплет волосы. А уж вид открывается с высоты! Несешься в пустоте над звездами. И не важно, что вместо небесных светил сполохи лесного придорожного освещения. Эльфы специально растения-светильники выводили. Любят свет, потому и светлые.
– Чем ты встревожена, Смуглянка? –