Время шло, а привычка делать все так, чтобы восторгались окружающие, не пропала. И, ведь каждый раз, как только я начинал думать о своей уникальности или исключительности, мир щелкал меня по задранному носу. Больно так щелкал. Совсем не так, как это делала мама. Бывало, только подумаешь: «Как же я классно вожу машину…», даже еще не озвучишь эту мысль, а только в уме прокрутишь, как тут же попадаешь в какую-нибудь дрянную ситуацию на дороге. Бампер себе помнешь, или вообще притрешь кого-нибудь на парковке, а, может, и подрежешь кого ненароком, выезжая на главную дорогу.
Вот и сейчас меня вселенная уму-разуму учила, в очередной раз давая понять, что гордыня – грех.
Итак, расклад: я заперт в каком-то сарае – подвешен кверху ногами за ржавый крюк в потолке. Руки крепко-накрепко связаны за спиной, а во рту кляп, стянутый грязной тряпкой, завязанной на затылке тугим узлом. Голова раскалывается, в ушах долбит собственный пульс, да так, что не слышно всех остальных звуков. Лишь тихий голос матери в голове: “Ты, Гришенька, носик не задирал бы, глядишь и не скрутили бы тебя ведьмы…”
Так, стоп – такого мама бы не сказала. Открыл глаза, а передо мной Василий сидит. Только сидит он почему-то на потолке. Ах, да, это же я вниз головой болтаюсь, Василий же мой сидит на полу, как и положено домашнему питомцу. Сидит, сволочь, и деловито вылизывается. Еще и учит, скотина, как жить. Причем, учит мамиными словами. Лучше бы помог выбраться, зараза. Именно это я и попытался ему сказать, но из-за кляпа во рту получилось неважно. Только невнятное мычание.
– Ты, хозяин, как я попытайся, – подначивал меня Василий, – мыслью одной. Я же с тобой не мяукаю, а разговариваю. Так, чего же ты по-коровьему со мной? По-коровьему я не понимаю…
И, ведь, коготь о коготь не ударит, пока своего не добьется, зараза. Учит он меня, видите ли…
Кот у меня и раньше покладистостью не отличался, а в последнее время, так и вовсе разошелся. Как только с него заклятье рун забвения сняли, так его и понесло. Вспомнил мой слуга посмертный наказ своей прежней хозяйки Варвары – учить меня уму разуму и принял это поручение слишком буквально.
Правда, пользы от его воскресшей из небытия памяти все же было больше, чем вреда. Одно то, что он вспомнил, где Варвара хранила все свои секреты – информация на вес золота.
Как оказалось, Пелагея, завораживая