Несколько дней быстро и скрытно двигался оттоманский флот к Кинбурнской косе, затем вечером сделал разворот строго на север и остановился вблизи южных берегов Крыма. Об этой остановке Саид-бей заранее предупреждал Гуссейна, мотивируя её необходимость взять ценный груз, однако ни в какие подробности молодого капудан-пашу посвящать не стал. После полуночи к «Капудании» подошло несколько шлюпок. Тяжёлый груз из них принимало сразу несколько матросов. Погрузились лишь к рассвету и тут же подняли паруса.
К вечеру 27 августа вся турецкая эскадра зашла за остров Тендра и остановилась в виду маленькой крепости Гаджибей, на расстоянии в 40 вёрст от берега. Гуссейн нервничал – на следующий день предстояло совершить бросок к устью Днепра и там перехватить и уничтожить Лиманскую флотилию, пока русский флот стоит в Севастополе. Он не знал, что ещё 25 августа эскадра Ушакова (10 линейных кораблей, 6 фрегатов, 1 бомбардирский корабль, 1 репетичное судно, 17 крейсеров и 2 брандера – всего около 826 орудий) вышла с мест базирования на соединение с Лиманской эскадрой.
На рассвете 28 августа русские обнаружили турецкие корабли, стоявшие под ветром на якорях между Тендрой и Гаджибеем. Не перестраивая эскадру с походного положения в боевое, Ушаков с разгону врезался в самую гущу султанских кораблей. Он начал расстреливать их в упор из всех своих орудий. Гуссейн сразу понял, что, несмотря на своё численное превосходство, ему следует срочно уходить. Застигнутые врасплох турки в панике стали рубить якорные канаты и на всех парусах уходить в сторону устья Дуная. В это время со стороны Очакова к месту боя уже спешила Лиманская флотилия Дерибаса.
«Не стерпя жестокого огня, с великою силою на него производимого, противник начал уклоняться под ветер», – записано было тогда во флагманском журнале.
К вечеру турецкая эскадра была растрёпана и рассеяна, корабли обратились в беспорядочное бегство. Их преследование продолжалось до темноты.
Утром сражение возобновилось. «Капудание» и следовавший за ним 66-пушечный «Мелеки-Бахри» («Владыка морей»), из-за сильных повреждений, полученных накануне, заметно отставали. Ушаков отдал приказ отрезать их от остальных судов турецкого флота. Пушки «Мелеки-Бахри» молчали. Потеряв капитана Кара-Али, убитого ядром и около 90 человек команды, оставшиеся на борту 510 человек, побросав оружие, упали на колени и стали молиться пророку, покорно ожидая своей судьбы. Корабль взяли на абордаж, и на нём взвился бело-голубой флаг русского флота. (В дальнейшем этот трофейный корабль был отправлен в Херсон, отремонтирован, вооружён 74 пушками и введён в строй русского