Кольнул в спину недобрый взгляд, обернулась Пыля и… разразилась улыбкой столь сияющий, точно ложку меда съела!
– Воротилась! Я уж тебя заждалась! Хочу пирог испечь, да токо яблок мне не достать. Подсоби, будь добра.
– Не буду, – окрысилась хмурная девица, что выросла на месте тени хищной. – Я те не коза на побегушках! Сама, трупёрда24, туда корячься.
– Не могу-у-у, у меня ноженьки болят, у меня рученьки болят. Ну, пожа-а-алуйста! – прокурлыкала травница, с щенячьим обожанием глядя на баггейна.
Юшку аж перекосило! Скажи ей Пыля убрать свежие коровьи лепешки, оборотня и то бы меньше скрутило, нежели от рожи сей слащавой. Обогнула баггейн, гадливость свою не скрывая, травницу и вскочила проворно на яблоню. Хоп, едва чумазые пятки блеснуть и успели!
– Выбирай те, что покрепче! Ай, ай, ай! Юша!!!
Из чистой гадливость естества стала фейри кидаться яблоками девушке ровнехонько в темечко светлое. Пришлось той живенько укрыться кадушкой.
От случая к случаю, то есть почти всегда, слыла Юшка тварью на редкость пакостной. Тощая, сутулая, шпынь-голова25 с носом длинным да горбатым, почто клюв экой хищной птицы. Нрав у фейри был под стать облику зачуханному: язвительный и злобный. Смех у нее был лающий, а улыбка зубоскальная. Нередкий скрытый народец лукав, мстителен да на злые шутки падок. Но и тут-то дала баггейн всем перца! Сами фейри сторонились с ней якшаться. «Достоинств» у Юшки, что звезд на небе, ажно оставалось дивиться, как стали они с Пылей подругами закадычными. Оборотень травницу подружайкой ни сколь не считала. Не умела рогатая дружбу водить. Стала девица для нее чем-то навроде привычки, как табак для человека – сплошной вред, а бросить не выходит. Пылю то ничуть не огорчало. Тепло ей на душе делалось и от мысли одной, будто они всамделишные друзья. А уж мечтать про то никто не запрещал.
– Слыхивала? На купца из Шалмаха тати напали! Ездил, значит, он в город на ярмарку, овец продавать. Или то поросята были? Хм… Ну, не суть! – трещала Пыля, нарезая круги под деревом. Не терпелось ей поделиться с Юшкой распоследними сплетнями. – Бают, продал задорого. В городе ночевать не решил. И чего? В кормильне цены, что ли, вновь подняли? Ой, а может и нам из мельницы кормильню устроить? С выпечкой домашней! Вмиг озолотимся! Стоит покумекать на досуге. О чем бишь я? А, вспомнила! Значит, вертался кузнец по темну и тут, как из кустов повыскакивают…
Взведено дергались уши баггейна, как кончик кошачьего хвоста. Допекал Юшку треп травницы. Мирские дела