С этого момента Девочка начала понимать, что с ней что-то не так. Очень неправильно. Со всеми – правильно, а с ней – неправильно. И она перестала слушать себя. Перестала верить себе. Она стала верить другим…
Мать учила её трудиться и быть ответственной. Отчим учил послушанию и как вести себя за столом. Учителя учили своим предметам. Дворовые друзья – играм, товариществу и справедливости.
И книги… Книги учили её всему остальному.
Как и когда Девочка научилась читать, она не помнит. Ей всегда казалось, что это умение родилось вместе с ней. По крайней мере, никто из родителей или старших читать её не учил. Поэтому, наверное, в первый класс её отдали очень рано. Намного раньше, чем обычно отдают детей.
В школе она не то, чтобы скучала… Скорее – так. Она как будто всё вспоминала изнутри. Как будто знала откуда-то. Слова учителей это знание в ней «будили». Может быть, поэтому, она никогда не учила устных предметов, а как обязанность – выполняла письменные работы. И вообще – не особенно старалась учиться. Но, училась в общем – всё равно хорошо.
Все школьные годы её не оставляло смутное волнение, что учат не так и не тому. Но, поскольку она перестала слушать себя и верить себе, то продолжала слушать и верить тому, что ей говорили.
Девочка жила так, как будто она жила чужую, придуманную кем-то жизнь. Как будто она выполняет чью-то обязанность жизни здесь, на этой странной планете Земля.
Поскольку Девочка родилась в России в советские времена, то она видела, что люди не просто жили, а строили коммунизм. В школе и везде висели лозунги: «Вперёд, к победе Коммунизма!», «Свобода, равенство, братство». Она даже пыталась узнавать, что же такое «коммунизм». Но как-то так получилось, что никто ей толком этого объяснить не мог.
Все объяснения сводились к одному: при коммунизме будет жить лучше, чем сейчас.
Из всего этого Девочка понимала, что если идут туда, где лучше, то значит не хотят жить так, как живут сейчас. И это можно было понять. Пьяный мужчина во дворе бил жену. У соседки из первого подъезда утонул маленький сын, выносили красный гробик, и стоял страшный вой. Соседка этажом ниже освободилась из заключения, запила, и примерно через день внизу гремели скандалы с битьём посуды и ломкой мебели.
Всё это причиняло Девочке страшные мучения. Ей хотелось закрыть глаза и уши и улететь отсюда далеко-далеко, чтобы только не видеть, не присутствовать…
Но, в основном, жизнь была спокойной. После школы Девочка с друзьями играла во дворе в казаков-разбойников, в «семь камушков» и лапту. И как-то там, среди детей, свободы, равенства и братства было гораздо больше, чем среди взрослых. А, может