– Как думаете, Телятьев, я ей понравился иль нет? Может, приезд сюда для меня судьбоносен?.. А ведь чем чёрт не шутит: отчего бы мне и не жениться на столь прехорошенькой панночке?.. Говорят, поляки русских не любят. Однако в общении с нами никакой неприязни! Мы купаемся в море любезностей.
– Возможно потому, что Ваша фамилия звучит по-польски?
– Ну, я ж говорил им, что из казачьего рода… а Вам Эвели как?
– Мила. Однако не похоже, что я ей пришёлся по душе.
– Сам виноват. Когда барышня делится своими мечтаниями, нужно отвечать, что после свадьбы все прихоти любимой жены будешь исполнять, а Вы рассуждать вздумали: что необходимо, что лишнее.
– Но исполнять придётся, если обещал…
– После свадьбы хозяйство общее будет, жёнушка сама увидит, что возможно, что нет…
– И будет всю жизнь плакаться, попрекать, что её обманули…
– Не знаю, не знаю… Жаль, у меня нет состояния, подобного тому, коим обладал хвалёный граф: я б тоже ради любимой не один райский уголок создал, да на что? …Но ведь не всем же панночкам за магнатов Потоцких выходить? Богачей раз-два и обчёлся, а девиц на выданье – пруд пруди…
Следующий день провели по такому же распорядку: утром спор с управляющим, днём и вечером – в обществе дам. Еврей, сообщив, что хозяйка просила доставить удовольствие гостям, потому он сбавляет цену до 280 рублей за голову, предупредил, что это – последняя уступка, лошадей пригнать пообещался, но не исполнил. Зато гуляния по саду, приятнейшие беседы с милыми панночками, обед, ужин – в общем, всё было приправлено сладостными полунамёками и обнадёживающими взорами. Брюховецкий уже фантазировал, что дело с куплей-продажей затягивается потому, что пани Старжинская присматривается к ним как к потенциальным женихам. Однако солдаты вечером сообщили другое: завязав знакомство с мужиками, они вызнали нечто, охладившее мечтательность ротмистра. Оказалось, загвоздка в том, что хозяйка с управляющим не может никак договориться: она требует деньги срочно, торопит с продажей, а тот убеждает, что не время: надо, мол, подождать, и тогда лошади дороже будут.
– Хорошенькое дельце! Покупателей зазвали, а сами не решили, продавать ли! – изумился Телятьев. – Похоже, коня себе здесь я не найду. И приобретём ли мы лошадей для дивизии, сомнительно…
– Что же такое получается: Старжинская в своём имении – не хозяйка? Столь приятная женщина, образованная – и зависит от какого-то алчного приказчика, от жида-скопидома?! – стал рисовать жуткие картины Брюховецкий. – Представьте: он запустил жадные ручищи в её имение, наживается за её счёт, и она вынуждена просить у него деньги на самое необходимое! Как это унизительно!
– Не похоже на то, Ваше благородие, – успокоил его рассудительный унтер. – Мужики сказывают, барыня шибко капризна: то одно ей прямиком из Парижу выпиши, то другое, кабы не тот жид, всё хозяйство бы по миру пустила.
– Если