– Значит, процедура бессмертия существует, но не каждый может ею воспользоваться?
МакКормик чуть покачал головой, и в его взгляде появился намёк на усталость.
– Это не бессмертие, Гарет. Это продление. И да, существует круг, члены которого подготовлены, чтобы нести ответственность за такое знание. Зачем же делиться им со всеми, кто осознаёт его ценность только на самом низменном уровне?
Гарет пристально изучал доктора.
– Доктор, – вкрадчиво произнёс он, – а сами вы пользовались процедурой? Были «продлены»? Как вы называете это среди посвящённых.
МакКормик устало улыбнулся, чуть заметно, одними уголками губ.
– Ну, Гарет, разумеется, это честь – достигнуть своего возраста и не утратить ясности ума… Приятное состояние, но, согласись, не столь уж необычное.
Гарет чувствовал, как остатки терпения медленно ускользают. МакКормик продолжал говорить загадками, стараясь уйти от ответа, что только распаляло решимость Гарета.
– Честь… – протянул он сдержанно. – Но честь, как я понимаю, которой достойны только те, кто знает, кому обязан этой процедурой. Кто они, эти хранители знаний?
Доктор не сводил с него спокойного, холодного взгляда.
– Хранители знаний… – повторил он, будто пробуя слова на вкус, испытывая остатки выдержки собеседника. – Быть посвящённым – это не только право и привилегия, но и обязанность. А что до тех, кто проводит продление, то их имена не нужны никому, кроме них самих. Твоя ошибка, Гарет, в том, что ты пытаешься схватить призрак.
Слова прозвучали спокойно, но для Гарета они стали последней каплей. Он подался вперёд, и в его голосе на этот раз зазвучала жёсткость, которую он так старательно скрывал:
– Гоняюсь за призраками, доктор? Вы так считаете? Но ведь любой процесс, как бы ни был скрытен, всегда зависит от людей. И если те, кто владеет этой процедурой, останутся за пределами моих знаний, что помешает мне, например, прекратить её действие для вас?
Лицо МакКормика оставалось спокойным, и Гарет вдруг увидел в нём нечто похожее на смирение.
– Гарет, – тихо, но твёрдо произнёс МакКормик. – Я тебе скажу откровенно: у каждого из нас есть секреты, которые мы готовы защищать. И для многих из нас это важнее самой жизни. Задавая мне такие вопросы, ты играешь с огнём, чем бы тебе ни казалась эта игра.
Гарет ничего не ответил. Слегка кивнув, он дал понять, что услышал предупреждение, и холодно улыбнулся в ответ.
У выхода из особняка его встретил дворецкий. Он открыл дверь и слегка поклонился.
Гарет вышел в ночь, пропитанную сыростью и запахом увядших листьев. Направляясь к машине, он остановился и, обернувшись, бросил дворецкому:
– Доктор просил его не беспокоить. Ему нужно отдохнуть. Всего доброго, Джарвис.
Он сел в машину и захлопнул дверь чуть резче, чем следовало. Достал телефон и набрал номер.
Его палец застыл