Хардкор. Миша Бастер

– неформальный негр». А потом уже настала моя очередь офигевать, когда они сняли верхнюю одежду, под которой оказались косые, увешанные значками и жилетка в шипах, черепах и крестах. Такого в Питере не было, и вот с этого момента началось мое вливание уже в новую металло-рокерскую тему. Здесь тоже была рокерня, но были это исключительно телогреечники, которые ничего не знали про байкерскую тему, чоппера и мотоганги. А в Москве это движение уже набирало обороты, и меня пригласили в Москву как специалиста по пошиву косых кож, хотя опыт у меня в этом вопросе был минимальный. Так же, как и раньше, брались плащи и перешивались. Просто этого на тот период не делал практически никто, и я уехал в Москву, где, разместившись у Бажена, влился в МХАТовскую тусовку. Тогда же была сшита пресловутая куртка с подкладкой из советского флага, которую после публикации за рубежом очень долго разыскивала милиция. Эдуард, Валера, который пытался воспитывать новых рекрутов и Юра Джон, за которым закрепился имидж воспитателя малолеток. Все было в диковинку, особенно девушки на мотоциклах вторым номером или вовсе за рулем, как девушка с позывными Звезда. Тусовка была очень яркой, дерзкой и необычайно активной. Хирурга там почему-то не было, он только эпизодически появился на мотоцикле.

      Для меня, да и не только для меня, эта тусовка была наиболее значимой из всех столичных. Все эти толпы, гоняющие по московским улицам, лубянским подвалам и подземным пешеходным переходам. Первые тяжелые мотоциклы «Днепр» и «Урал» и переваренные вилки. Неимоверное явление как «шведский стол» в гостинице «Москва» по утрам, в котором можно было наесться на два рубля и уйти с мотоциклетным шлемом, доверху наполненным булочками, ночные поездки в Шереметьево… Я думаю, эта тема будет описана нашими общими знакомыми, поэтому ограничусь лишь тем, что это были наиболее яркие впечатления от всего периода восьмидесятых. Даже недавно, проезжая по городу мимо одной улицы неподалеку от Лужников, я поймал себя на мысли, что отчетливо помню, что именно здесь мне какой-то мудак засветил из окна картофелиной по шлему и пробил его. Было смешно, я тогда почувствовал удар, стал щупать шлем и нащупал дырку, в которой было что-то мягкое и липкое. Все, думаю, мозги… При этом в 89-м году к этому хребтовому движению начали подключаться все остальные виды неформалов, кроме разве что волновиков и люберов.

      М. Б. Кстати про них. Ты мог бы описать свои впечатления от уличной ситуации в Москве того периода?

      Ж. М. В Москве я бывал и ранее по фанатским выездам, и чуть позже по хипповским впискам. Количество ярких, брутальных и юных персонажей, так же как и количество носящихся на мотоциклах радикалов поражало. В Питере такого не было; также, как и настолько мощного организованного прессинга ментов, комсы и гопоты и не менее организованной тусовки центровых неформалов, будто сошедших со страниц иностранной прессы, но абсолютно самобытных по характеру. Впервые я увидел люберов еще до своего переезда, на Ленинградском вокзале.