Мне его не было жаль. Ещё несколько часов назад он сам хотел меня взорвать. Что ж, это – жизнь. Если не сожрут тебя, жрать придётся тебе. Или что-то вроде этого. Не помню, была ли у меня мать, или меня нашли в капусте, но жалостью как состоянием души я никогда не обладал. И не чувствовал. Ни к кому. Ну, может быть к своему бластеру, который приходилось тревожить довольно часто.
Позднее, увидев окровавленный кусок мяса бывший некогда добом или человеком, беларом или никасом мне хотелось прикурить от их ещё тлеющих остатков, но я всегда приструнивал свои желания чувством ответственности и уважения к чужой смерти. Я всегда ценил своих врагов, не говоря про друзей. Воздавая каждому. И не позволял себе большего, чем мог.
Именно поэтому я никогда не курил.
Глава 5
КажущЕеся спокойствие
Старик Бен всю свою жизнь делил на две части, до и после того, как впервые вдохнул аромат «пегаса» – глубоко модернизированного наркотика меняющего реальность окружающего мира настолько, что вся предыдущая жизнь воспринималась частью чего-то менее важного. Интеграция настоящего и прошлого, взращённая на быстрых воспоминаниях, позволяющая проникнуть за пределы барьера, предоставляла некоторые преференции в этой жизни, которыми Бен пользовался на сто процентов. Он не помнил, как туда попал, проехавшись по изгибам своего сознания. Но знал, что такое не только возможно, а порой и необходимо. И пользуется этим тогда, когда чувствует жажду. А она доставала всё чаще.
Тот кошмар, от которого он так и не избавился, вползал в него липкой патокой, оставляя на коже порезы своих собственных ногтей. Отчего руки свои всегда держал в кожаных перчатках. Детишки, Рин и Рон так и не выполнили завет, а вот внукам удалось там побывать, от чего и тёмные исполины с уродливыми головами не как часть чего-то невозможного, тревожили его по ночам уже не так как раньше.
Став частью того, что внушает ужас, он знал, что пегас предъявит такие доводы, что окружающий мир вздрогнет от испуга. И он уже был элементом тех доводов. И ему это нравилось настолько, что в былые дни он сам вызывал его чтобы поговорить.
В ожидании старого приятеля Хамри Норфу старик Бен решил сходить в небольшое поселение, где стоял пивной бар, раскинувший свои владения на берегу Нимфы. Полноводной реки, несущей бурные воды в Западный океан. И хотя Квантум заселён не так плотно, как Вэрхэ, но и здесь хватает заведений, где подают неплохой ром. А про жареных цыплят можно слагать оды. Если-бы старик Бен мог писать, он обязательно написал-бы парочку стихотворений. Он был голоден. Впрочем, не только он. И всех надо кормить.
Поселение называлось… как-же оно называлось? Старик задумался, теребя себя за мошонку.