– Может, помощь какая нужна? Ты только скажи.
– Да, ерунда. Не бери в голову. Мы позавчера с друзьями вот у его отца Форд-Транзит взяли, покататься, и после вечеринки, сам знаешь, датые чуток были, не справились с управлением, вот и все.
– В смысле, как не справились? Что произошло?
– Выбросило нас на встречку, а там, как назло, машина такая, полугрузовая была, вроде фургона, с логотипом какой-то фирмы. Ну и столкнулись мы с ней, лоб в лоб.
– Ух ты! А что дальше было?
– Ничего не было, выбрались оттуда и разбежались кто куда.
– Как так? А та машина? Форд же бронированный, небось, всю в дребезги разнес, там же люди, наверняка были, они как?
– Я подходил, там только водитель был, вроде стонал, шевелился. А что, нам было делать, без прав, пьяненькими там на встречке ждать, пока нас тепленьких примут?
– Так вас же ищут, наверное. И через границу не пропустят.
– А у нас паспорта тоже левые, не бойся, все получится. А во Французский Легион по любым документам берут, и вообще без них. Я специально выяснял.
Да, вот как получается. Теперь он, Берцик, оказался в компании преступников, даже не сознающих это, по молодости, по дурости. Пока еще можно повернуть обратно, они все еще в Польше. Нет, не стоит, некуда ему возвращаться. Только вперед.
После таких откровений, настроение, и так у всех невеселое, упало еще ниже, большая часть дороги прошла в молчании и отчуждении. Берцику казалось, даже легкомысленный Адам сейчас прикидывает, не повернуть ли ему, пока не поздно, домой, отказаться от авантюры.
В приграничном городке купили билеты до Марселя, перебрались в автобус. Только оказавшись без всяких проволочек в Германии, Берцик, наконец, осознал, что уже вступил на новую, непонятно куда ведущую дорогу, с которой уже не сойти. За окном мелькали чистенькие бюргерские домики, его попутчики приободрились и даже развеселились, болтая о чем-то своем, мальчишеском. Впереди их ожидали Швейцария и Италия, пусть только из окна и на редких остановках, но все равно интересно. А Берцик все продолжал рефлексировать. Он погрузился в странное, невнятное состояние, когда, вроде, и не спишь еще, но все окружающее кажется размытым и нечетким, второстепенным, а где-то внутри остаешься один на один с собой, душу начинают наполнять другие, чем то, что вокруг, твои собственные образы и видения. Представлялось ему странное, ровное, почти без растительности, место, похожее на пустыню. Скрипит на зубах, раздражает глаза мелкий песок, который повсюду, даже, кажется, в плотно завинченной крышкой фляжке с водой. И жара вокруг такая, что трескаются, кровоточат губы, чешется все тело. Даже автомат под рукой раскалился от солнца так, что кажется, оставляет ожоги на коже. Вещевой мешок давит на спину, затрудняет движения. Хочется вскочить, сорвать с себя камуфляжный комбинезон и нестись скорее туда, где есть вода