Я попыталась разглядеть, что там впереди. Я очень боялась, что поток загонит меня промеж двух камней или стволов поваленных деревьев. В ноги и спину постоянно что-то врезалось. Мимо пронеслась отчаянно мычащая корова. Поскольку уже приближался рассвет, мне более-менее удалось ее разглядеть – она была шаролезской породы. Я увидела над водой белесую голову, после чего снова раздалось испуганное и при этом усталое мычание – у бедной коровы уже почти не оставалось сил. За коровой мимо меня проплыли и другие животные с окрестных ферм – они уже либо испустили дух, либо находились при смерти. Свиньи барахтались и пытались плыть, а дохлых вертело и крутило течение.
Особенно много попадалось кур. Мне было больно смотреть на их изломанные крылья и ноги, на их перемазанные грязью, торчащие во все стороны перья. В бок толкнулось что-то мягкое. Я оглянулась и в панике забилась, чтобы подальше отплыть от чьей-то седовласой головы. Жертва наводнения, которая налетела на меня, лежала в воде ничком. Я чуть не отпустила бревно – мне захотелось подплыть к телу, поднять голову и посмотреть, кто это, но, поскольку человек не подавал признаков жизни, я решила этого не делать. Поток подхватил его и понес дальше, ну а мне оставалось радоваться, что этот бедолага мне незнаком. Было бы куда хуже, окажись он моим родственником. Я тут же почувствовала укол совести. Как мне не стыдно так думать! Я принялась молиться, чтоб мне больше не встретились трупы. Стоило мне подумать о маме, папе, Лейси и Сефе, как к горлу подкатила дурнота. А что, если сейчас кто-то другой видит, как мимо проплывают их тела, и отворачивает голову, благодаря Всевышнего за то, что это – люди незнакомые? Впрочем, так ли это дурно – печься о себе и сохранении своей жизни?
Руки у меня ныли уже не на шутку. Неуклюжее бревно, за которое я цеплялась, то и дело вращалось вокруг своей оси, и мне приходилось прикладывать немало усилий, чтобы снова не уйти под воду. Я промерзла до костей. Меня бил озноб, как при высокой температуре. Зубы стучали, я вся тряслась как припадочная, мышцы горели и ныли. Наверное, с тех пор, как я оказалась в воде, прошло уже немало времени, поскольку мрак ночи постепенно отступал. Я все рыскала глазами в