Мои слова, казалось, ударили его, но он лишь тяжело вздохнул, опустив плечи.
– Это теперь ни к чему… Законодательство упростили, – пробормотал граф, избегая моего взгляда.
Я презрительно фыркнула. Его слова звучали как жалкое оправдание. Граф, заметив мой настрой, поспешно добавил, словно пытаясь смягчить ситуацию:
– Но я готов вести с вами переговоры по старым законам. У меня не было выбора – моего сына взяли в плен.
– Еще бы! – усмехнулась я.
– Граф, вы нас подставили, – вмешался Альбус. Его голос звучал холодно, как сталь. – Мы умываем руки. Отдайте нам обещанный мешок денег.
Граф тут же покраснел, заметно нервничая. Его взгляд метался от Альбуса ко мне, затем к Лехе, словно он искал хоть какую-то поддержку, но не находил.
– Деньги я обещал за поимку преступников, которые убивают мою свиту, – пробормотал он, едва слышно. – Но… за спасение моего сына я могу предложить вам бесплатное жилье с отличным питанием. И… закрыть ваш счет в таверне.
Я недовольно покачала головой, но решила промолчать, позволяя Альбусу самому разбираться с графом.
– Отлично, где наши комнаты? – тут же отреагировал довольный Альбус, явно считая, что он сторговал нам отличную сделку.
Я лишь слегка прищурилась, но ничего не сказала. Меня раздражало, что он так легко согласился, не понимая, что мы могли получить гораздо больше. Например, дом на побережье или хотя бы пять мешков денег! А он, жмот, предложил нам всего лишь комнаты, и Альбус сразу на это согласился.
Но у меня не было сил нормально разозлиться – мои мысли были заняты другим: моим сыном.
Позже, когда мы разместились в просторных и уютных апартаментах замка графа, я наконец рассказала ребятам о том, что произошло в башне. Альбус внимательно слушал, он уже был в курсе способностей моего сына и не удивился. Напрягся он только словам Минора.
Леха… или точнее Адриан в теле таксиста, как всегда, выглядел отстраненным, но я знала, что он уловил суть. Его взгляд стал чуть более сосредоточенным, и это был единственный признак того, что он делает выводы.
Но больше всего я боялась реакции своего сына. И, как оказалось, не зря.
– Ну… так я пойду? – неожиданно сказал Никита, его голос дрожал от нетерпения.
– Стоять, малец! – резко прервал его Альбус, встав перед ним, словно стена. Его поза была угрожающей, а голос – твердым. – Пока мама не одобрит, ты и шагу не сделаешь в том направлении.
Альбус слегка оскалился, и я заметила, как Никита невольно отступил на полшага, но тут же взял себя в руки. Его глаза горели решимостью.
– Мама, скажи ему, что это нужно для дела, – взмолился он, повернувшись ко мне. В его голосе слышались и отчаяние, и надежда. – Ты сама понимаешь, что я должен больше знать о своей силе. А как я узнаю о ней, если не от такого же,