Госпожа Ворон достала приглашение. Управляющий взял письмо – не столько рукой, сколько рукавом – изучил его и холодно кивнул. Затем он повернулся к Чосеру и Дьюи.
– Добрый день. Я что-то вас не припомню.
Чосер широко улыбнулся.
– Приглашения у меня нет, но я думал, что к Амадеусам пускают всех. Как раньше.
– С чего вы это взяли? – поинтересовался Вормвуд.
– Ну, как говорится, чем больше народу, тем веселее…
Управляющий сложил руки на груди, и на рукавах в самых неожиданных местах образовались складки.
– Далеко не всегда. Кроме того, список сегодняшних гостей был тщательно выверен.
– Пожалуйста, спросите у хозяев, – настаивал Чосер. – Я уверен, что они обрадуются! Я был здесь тринадцать лет назад.
– Впустите его, – попросила госпожа Ворон.
«Лучше уж сбиться в стаю побольше», – подумала она. Если случится беда, у них будет шанс вырваться – а в канун Дня всех святых непременно случалась какая-нибудь беда.
Вормвуд нетерпеливо вздохнул.
– Я спрошу. Но ничего не гарантирую, – сказал он и впустил Чосера и Дьюи.
Внутри особняк сиял мягким оранжевым светом свечей, которые отбрасывали длинные причудливые тени на пол и мебель. Гости миновали просторную переднюю вслед за управляющим и направились по коридору. На стенах висели огромные гобелены и картины, в основном изображавшие кладбища в лунном свете и сухие деревья.
Они свернули за угол, и Дьюи ахнул. Перед ним висела марионетка-балерина. На её лице застыла улыбка, огромные глаза смотрели, не моргая, а руки болтались вдоль тела.
– О, – удивился Вормвуд и быстро дёрнул куклу, оборвав нитки. – Забыли убрать.
Особняк был таким большим, что до нужного места они добрались только через минуту. Вормвуд медленно открыл дверь, за которой находилось нечто вроде столовой. Посредине стоял длинный пустой стол, окружённый стульями с высокими спинками. В камине потрескивал огонь.
– Боюсь, хозяева ещё заняты приготовлениями к празднику, – сказал управляющий. – Пожалуйста, устраивайтесь. Я пойду спрошу, могут ли… непредвиденные гости… остаться.
От его тона Дьюи поёжился. Он посмотрел на папу, который, судя по всему, не понимал, что их тут не желают видеть.
В дверь снова позвонили. Управляющий нахмурился.
– Люди, чёрт побери, не понимают, что значит явиться вовремя.
С этими словами он ушёл.
Герцогиня фон Пельт многим гордилась. Во-первых, она всегда тщательно подбирала гардероб – перчатки, платье, шляпка, зонтик. Во-вторых, она являлась заранее на все мероприятия, как это было принято в высшем свете. Тогда у других гостей складывалось впечатление, что её пригласили пораньше как особо близкую подругу хозяев дома, благодаря чему она казалась вдвое особенной. Для герцогини быть вдвое особенной было самым важным в её жизни.
Она приблизилась к двери, держа в руке зажжённый фонарь, украшенный жёлтыми и розовыми бутонами, вроде тех, которыми было расшито её пышное платье. Герцогиня