Когда Гамильтон оказался в Индии, то начал стремительно меняться к худшему. Его отношение к местным было особенно показательно. Йена поражало и ужасало то, как быстро он стал считать их мусором.
Оплакивать смерть мужа? Убиваться из-за потери сына? Можно ли назвать такое поведение безумием? Наверное, для тех, кто никогда не любил и не терял близких, это так и было.
Оспа забрала жизни его родителей, пока Йен был в частной школе. От горя он сам чуть не сошел с ума. Но старый лорд Кэри, лучший друг его отца, взял Йена к себе, а не отправил в сумасшедший дом. Впрочем, Томас говорил, что тоже не отдал бы туда Еву, если бы та не попыталась утопиться. Для него это было последней каплей.
Через пару дней Томас узнает, что случилось в лечебнице. Йен понятия не имел, как он на это отреагирует. В конце концов, он использовал его имя и освободил женщину, которую Томас туда заточил. Другого слова Йен подобрать не мог – это место было ужасней тюрьмы.
Ева задрожала во сне.
Не раздумывая, Йен снял толстое шерстяное пальто и накрыл им хрупкое тело Евы. Она перестала хмуриться и наконец спокойно заснула.
Сейчас, впервые с момента гибели Гамильтона, Йен почувствовал облегчение. Конечно, он совершил смелый, отчаянный поступок. Томас придет в ярость, когда узнает об этом. Йен почти не сомневался, что скоро ему придется иметь дело с сыщиками, которых Кэри пошлет по их следу. Но когда те появятся, он будет готов к встрече.
Глава 7
Йен привстал на стременах, низко наклонившись и подпрыгивая в такт движению своего жеребца, который изо всех сил бил копытами по твердой, поросшей ярко-зеленой травой земле.
Йен чувствовал вкус ветра на губах.
Вдалеке виднелись два дерева, за которыми располагался финиш и толпа зрителей, которых собрал лорд Кэри. Люди подбадривали его криками. Конь Йена по кличке Дракон почувствовал возбуждение последних минут скачки. Он рванул вперед, и Йен рассмеялся от переполняющей его радости, которая появлялась всякий раз, когда ему удавалось слиться воедино с таким прекрасным созданием, как его белоснежный скакун. Жеребец шел идеально ровно, его грива развевалась на ветру, а сердце Йена бешено билось от огромной скорости.
Сзади, на расстоянии двух лошадиных крупов, шел Гамильтон. Он что-то крикнул ему, и хотя Йен не мог расслышать слова, напряжение в его голосе не мог перекрыть даже грохот копыт. Ветер сильно бил в лицо, и Йен прищурил глаза, чтобы сфокусироваться на финише. На победе. Впереди толпа махала ему, их крики сотрясали воздух. Йен наклонился еще ниже, его щека почти касалась гривы Дракона.
– Давай, мальчик, – подстегнул его Йен, – быстрее.
После этих тихих слов жеребец вытянул шею, ускорил бег и буквально пролетел то расстояние, которое отделяло их от победы. Когда они промчались между двух деревьев, приветственные крики стали еще громче. Йен увидел сияющее лицо лорда Кэри. Его широкую улыбку обрамляла седая борода. Пожилой