Совершенно не случайное созвучие с упомянутым выше английским словом, литовское mokėti – уметь, в падежах moka, jo (ср. укр. могти́ — мочь, с норв. makte — мочь), только лишний раз убеждает в безусловном родстве таких разных по смыслу, но единых в происхождении индоевропейских слов (ср. с чеш. smět — мочь). Например, кимрское medru – уметь, будто напоминает русское мёд, а всё по тому самому, равному для обоих понятий, исходному действу мять (ср. с тадж. мадад – помощь): пчёлы выминают мёд – умельцы мнут орудием медь. Вот как переливаются в одноголосье звучания древнейшего глагола мочь: арийский magh, персидский magus, литовский magėti, латвийский megt, английский meaht/might; mæg/may, старославянский могǫ, немецкий magan/mögen, польский mogę, древне-норвежский mega, санскрит magha, тохарский mokats, греческий mēkhos, готский magan. Словно «сговорившись», все языки разом напоминают русское могу, ибо в этом слове, точно так же, заложен изначальный смысл мять, судя по качественному прилагательному МЯГкий – как результат приложения более МОГучей силы к чему-либо (ср. с узб. мажол — мочь). А вот с английским may [meı] — мочь, мы неизбежно возвращаемся к русскому ма́ять – махать, отсюда маяк и маятник, старославянские формы маѭ, маѫти, мавати, манѫти – как напоминание о прямой связи с устаревшим имай – имей.
Глагол поймать в английской огласовке nick [nɪk] – украсть, стащить, поймать, в дополнительном значении «попасть, угадать, поспеть», буквально совпадает с русским проНИКнуть (ся), вНИКнуть, что, по-сути и по форме, как раз и есть поНИМать или вНЯТь, а благодаря дословному переводу «зарубка, насечка, метка», оно и вовсе сблизилось с русским имя, на роуськъм нимь, став псевдоНИМом: английское nickname /ˈnɪkneɪm/ – первоначально «кличка, прозвище», от средне-английского an eke name – «другое имя», перешедшее в одинаково звучащее «a nick name», которое на Руси могло произноситься вполне созвучно – инако нимя, возможно от изначального аки нимь – как имя.
Ну, и наконец то, что объединяет, фактически все языки – это обращение от первого лица и коллективного Я. Здесь тоже не обошлось без того самого магического действа, а точнее символической манипуляции, способствовавшей появлению определения, понятного, практически, всем с малых лет, и без перевода. Ведь, когда каждый из нас произносит «меня» или «мне», рука инстинктивно приближается к груди, и совершает движение, имитирующее вминание в себя, либо манящее к себе. Вот, например, как слово меня звучит на разных языках:
английский me [mi: (полная форма); mı (редуцированная форма)], myself; казахский менің • мениьнъ • менiнъ; литовский mane, manęs; немецкий mich; нидерландский mij; польский mnie; хинди mujhe; чешский mě; шведский mig; эсперанто min; кимрский myfi, mi, minnau; гэльский mise, бретонский me; роуськъ мене,