И вот она появилась – спешит через улицу, волосы чуть растрёпаны, в руках белый бумажный пакет с тёплыми бореками из местной пекарни.
– Для тебя, – она протянула ему бумажный свёрток, от которого всё ещё шёл тёплый аромат топлёного масла и теста, аромат детства и маминых рук.
Юсуф взял пакет, слегка приподняв брови.
– Что это?
– Сюрприз, – она улыбнулась. – Я подумала, что бариста тоже должен иногда завтракать. Или нет?
Юсуф улыбнулся, чуть удивлённо качнув головой. Что ей ответить? Он мог бы сказать, что уже позавтракал, но это было бы неправдой. Он мог бы сказать, что не любит бореки, но это тоже ложь. Вместо этого он налил ей кофе – снова с молоком.
Вчера вечером они случайно встретились на набережной, выпили по чашке чая и долго смотрели на воду, не торопясь прощаться. Она всё ещё не называла своего имени, но теперь между ними было нечто большее, чем случайные пересечения по утрам.
Она была с книгой – тёмная обложка с золотыми буквами, знакомый силуэт на титуле. Он не сразу увидел название, но по тёмной обложке и золотым буквам понял: это Памук. Конечно, Памук, он был в этом уверен. И он не удивился.
Они заняли столик у окна. Юсуф медленно разливал крепкий кофе в маленькие фарфоровые чашки. Она развернула бумажный свёрток с теплыми бореками. Отломила кусочек и протянула ему.
– Почему ты здесь, в Фенере? – спросил он, не беря борек сразу.
Она посмотрела на него, будто раздумывая, стоит ли говорить правду или спрятаться за привычной загадочностью.
– Я искала место, где время течёт иначе, – наконец сказала она. – Здесь оно словно застряло между камнями мостовых и цветками мор салкыма.
Она коснулась обложки книги, кончиками пальцев проводя по её краю.
– Думаешь, Памук был прав? – спросил он, кивая на книгу.
– В чём?
– Что это город тоски и состоит из теней, отражений и воспоминаний?
Она улыбнулась, но не сразу ответила.
– Разве у тебя не бывает ощущения, что ты живёшь внутри чьих-то старых снов?
Юсуф усмехнулся, покачав головой.
– Люди всегда ищут места, где смогут спрятаться от себя.
Она чуть прищурилась.
– А ты? Ты не хочешь уехать?
Он посмотрел в окно. Там, на улице, оседала в воздухе пыль утреннего города, старик-сосед выходил из парикмахерской с газетой в руках, а солнце высвечивало старые деревянные ставни, и всё это казалось неизменным.
– Когда я был ребёнком, мой отец водил меня по этим улицам. Он всегда говорил: «Стамбул – это не только мечети и дворцы, это запах хлеба, крики торговцев, чай в маленьких стаканчиках и твоя махалле». Мне кажется, если я уеду, я потеряю часть себя.
Она провела пальцем по краю своей чашки.
– Может, тебе просто страшно?
Юсуф улыбнулся, но не