Едем домой на такси, а за окном уже темнеет. Новогодние лампочки и огоньки горят повсюду. Праздничное мерцание завораживает, вселяет веру в чудо. Димасик сидит рядом и вертит головой по сторонам. Он, конечно же, не знает вечерний Челябинск, не помнит. Зато, наверное, хорошо знаком с вечерней Москвой, точно так же – из окна автомобиля, когда возвращается домой с очередного кружка.
Замечаю, как в руках Димка перекатывает тот самый шарик, который достался ему от девушки-единорога. Мне становится невыносимо тоскливо, даже новогодние огоньки на вывесках магазинчиков не спасают от этого чувства. Маленькая желтенькая безделушка в руках брата напоминает о моей слабости, о моем двуличии и неспособности сказать близким людям правду. «Я не хочу учиться на инструменталиста! Мне не нравится быть всего лишь гитаристом в группе! Я люблю свою семью и готов провести с братом все выходные! И, черт возьми, та девушка заслуживает извинений Санчеса, причем извиняться он должен на коленях!» – мысли отзываются болью в моей голове.
По приезде домой все складывается тоже не самым лучшим образом. Мы с дедушкой затеваем партию в шахматы, сидим в зале за столом друг напротив друга и переставляем фигуры на доске. Бабушка вяжет в кресле, а Димасик ползает по ковру, выстраивая из конструктора космическую станцию. И вроде бы, на первый взгляд, все кажется уютным и теплым, если бы не одна деталь.
– Обычно серьги носят пираты или… – делает многозначительную паузу дедушка и смотрит на меня, конкретно – на мое ухо.
– Коля! – взволнованно вскрикивает бабушка, переживая, что дед все-таки договорит фразу, а Димасик тут как тут, с навостренными ушами.
– За окном пиратского корабля не наблюдаю. Константин Павлович, что скажешь?
Потупляюсь и смотрю на шахматные фигурки. Ко мне подлетает бабушка и хватает рукой за подбородок. Осматривает со всех сторон и, видимо, находит то, к чему прицепился дед.
– Подумаешь! Маленькое колечко в ухе! Сейчас и не с таким молодежь ходит! Костя просто модничает, – защищает меня бабушка.
– А мне нравится! Можно примерить? – брат прыгает вокруг меня, ожидая, что я соглашусь.
Под строгим взглядом деда снимаю серьгу и отдаю ее Димке. Он кое-как цепляет колечко за ухо и мчится к зеркалу. Начинает кривляться, играя на воображаемой гитаре.
– Смотрите! Смотрите! Я рок-звезда! – трясет челкой брат и показывает жестом «козу» своему отражению.
Бабушка умиляется, а я стискиваю зубы. «Как точно братишка увидел, для чего предназначена эта вещица!» – удивляюсь. И молчу.
Партию в шахматы мы с дедушкой так и не заканчиваем. На телефон Димки звонят родители и напоминают ему, а заодно и мне, про вечернюю репетицию. Так что оставшиеся часы до сна Димка усиленно мучает скрипку, а я – виолончель. Братишка местами фальшивит, потому что играет сложную программу, взятую чересчур не по возрасту.