– Ты же знаешь, я бы предпочла спать рядом с тобой.
Охотница погладила жеребца по хребту, вывела наружу и оседлала. Вышедший из трактира Аэль пошел за своей лошадью.
– Куда мы теперь? – крикнул юноша, вскакивая на свою кобылу и догоняя Алиенору.
– Недалеко отсюда есть деревня. Там мы купим кое-какие припасы, все для письма и одежду, чтобы защититься от жары.
– Понятно. И на какие деньги ты собираешься все это купить?
Девушка повернулась в седле так, чтобы взглянуть Аэлю прямо в глаза.
– Что за вопрос! На твои, конечно же.
– Ни за что. Я не буду платить за эти наряды – они уродливые и дорогие!
Алиенора глубоко вздохнула и напомнила себе, что нельзя давать волю гневу. Чтобы пересечь пустыню, им была нужна солнцезащитная одежда. Такие костюмы: из кожи, с наложенными на них отталкивающими жар чарами – стоили дорого, но без них путешественники отправиться дальше не могли. Иначе Аэль поджарился бы в первые же часы путешествия по пустыне.
– Напомни пополнить список твоих невыносимых недостатков еще одним: скупостью.
– Я не скупой – просто не хочу тратить деньги без надобности, а это совсем другое дело.
– И при всем том ты упрямо отрицаешь свои недостатки. Скажу тебе прямо, Аэль, чем скорее ты их признаешь, тем скорее от них избавишься, – ответила Алиенора, разворачивая костюм.
– А если я этого не сделаю?
– Тогда ты останешься жалким созданием до конца своей ничтожной жизни и не узнаешь множества замечательных вещей.
– Это каких еще?! – воскликнул Аэль, краснея все сильнее.
– Любовь, дружба, сострадание…
Молодой человек посмотрел на Алиенору. Неужели она хотела сказать, что он ничего не знает о любви? В Академии у него действительно почти не было времени думать о таких вещах.
– Хочешь – верь, а хочешь – нет, но друзья у меня есть, – наконец ответил он. – А что касается остального, то меня это не интересует.
– Я бы сказала, что скорее это ты никого не интересуешь. Так будет точнее, правда?
– Я…
– Давай потом, ладно? А пока дай-ка мне деньги, чтобы я купила эти костюмы.
Юноша решительно протянул кошелек Алиеноре, к ее глубокому удивлению. Она чуть было не поинтересовалась самочувствием своего спутника, но воздержалась.
У них было не так много времени.
Аэль вышел из лавки, даже не оглянувшись на Алиенору. Он погрузился в мрачные мысли, сел на тротуар и стал наблюдать за оживленной улицей. Жители деревни спешили по своим делам: на одном углу улочки мальчишка подметал аллею, на другом – мать поглядывала на своих детей, пока стирала одежду. Такова была жизнь всех Шааль. Самая обычная жизнь бедняка на самой низкой ступени социальной лестницы.
Какой-то мужчина вдруг толкнул подметавшего землю мальчика, и тот отлетел к стене.
– Опять