Я приоткрыл глаза, и вдруг, импульсивно, как будто кто-то управлял моим телом, я наклонился к ней. Руки сами собой без моего сознательного участия коснулись её лица, ощущая нежность её кожи, чувствуя быстрый пульс под кончиками пальцев. Этот контакт был чужд моему опыту, поразительным контрастом с привычной внутренней пустотой, с той холодной отстранённостью, которая стала для меня защитой от этого мира, и чего он мог преподнести.
Никогда прежде я не был так близок к женщине. Это чувство было новым, неизвестным, не укладывалось в мою жёсткую систему координат, построенной на точном расчёте каждого шага. В ней не было места для хаоса, для таких эмоций, которые я бы считал слабостью, признаком неполноценности, а именно этим мне казалось моё внезапное влечение к Камилле. Я, босс турецкой мафии, и чувствовал, как эта женщина разрушает мои тщательно выстроенные стены.
Но я не мог противиться импульсу, дикому, животном влечению, которое заставляло меня забыть обо всех правилах. Мои губы стремительно приближались к её, улавливая тонкий запах её кожи, смешанный с едва уловимой ноткой медицинского спирта. Всё вокруг словно замерло, остался только этот момент, напряжённый до предела. Внезапно она тихо, почти шёпотом, спросила:
– Что вы делаете, господин Демир?
Я застыл, сердце в груди колотилось, как будто на меня обрушилась мощная волна. Мысли метались, а слова застревали в горле. Хотелось разобраться, но мозг отказывался сотрудничать, погружаясь в оцепенение. Этот контроль, которым я гордился, рушился на глазах.
– Хотел бы я и сам знать. – выдохнул я, голос звучал глубже и ниже, чем я ожидал. – Ты сводишь меня с ума, женщина, и, кажется, я не в силах противостоять тебе. Рядом с тобой я теряю контроль.
Она лежала сейчас на моей кровати, такая хрупкая и чувствительная. Её обычная язвительность сменилась осторожным наблюдением, которое я уловил в лёгком расширении зрачков.
– Интересно, вы говорите так каждой девушке, которую хотите затащить в постель? – спросила она, её голос был одновременно вызовом и вопросом.
– Ну ты уже у меня дома, в кровати со мной… – не смог я сдержаться от язвительной ухмылки. – Но нет, ты единственная женщина, кроме родных, кто оказался здесь, в моём доме, и не в качестве обслуживающего персонала.
И тогда, прежде чем я успел осознать, что делаю, я поцеловал её. К моему удивлению, Камилла не отстранилась. Её губы встретились с моими – такие мягкие, тёплые, нежные, как лепестки розы, но в то же время твёрдые и настойчивые. Вкус был сладким, пряным, с неожиданной горчинкой, будоражащей моё сознание и заставляющей забыть обо всех правилах и сомнениях.
Это был, чёрт возьми, мой первый поцелуй за тридцать пять лет. И не существовало никакой системы координат или логических расчётов, только нечто незнакомое и настоящий взрыв. Я чувствовал растущее напряжение, интенсивность