– Пошлите казаков во все стороны, чтобы узнать обстановку, – распорядился Булавин, но не успели разведчики отойти от лагеря, как тут же вернулись обратно.
– Что творится вокруг? – мрачно спросил атаман.
– Мы полностью окружены.
Булавин, испытав сильное волнение, впал в тяжелые раздумья. Он понял, что произошло непоправимое. Вражеское кольцо окружило его войско со всех сторон. Неужели он просчитался и победы не видать? Разум Кондрата не мог осознать размер беды.
Оставался единственный путь – отступить через реку. Но и в этом случае их ждал плен или смерть. Голытьба в ожидании приказа замерла, однако его не последовало. К вечеру мятежные казаки отбили три атаки и на радость, воронью степь покрылась новыми трупами.
– Расставьте посты, чтобы Лукьян не смог застать нас врасплох, – задолго до ночи приказал Булавин сотникам.
Поздним вечером серые краски поглотила тьма. Холодный редкий дождь усилился. От хвойного леса потянуло духмяным духом. Ржали и храпели утомленные лошади. Махнул крылом и бесшумно улетел в темноту коршун. Повсюду зажглись тусклые костры. Мятежники, прижавшись к огню, грелись травяным чаем. От грязных давно не мытых тел валил дурно пахнущий запах.
Наступившая ночь прекратила бой, но казаки понимали, что с рассветом Максимов накинется на них с удвоенной силой. Голытьба стала пугливо озираться по сторонам. Ими овладело ощущение безнадежности. Не было никакой возможности уйти не замеченными.
Дождь перестал, возвратились посланные в разведку казаки.
– Что там? – поднявшись с земли, спросил Булавин, разминая затекшие ноги.
– Лукьян расставил многочисленные посты. У нас не хватит сил, чтобы прорваться. Сделать это будет невозможно, – доложил сотник.
У Кондрата глаза сузились от невыносимого волнения. Тревога смела с его лица безразличное выражение. В его душе будто что-то надломилось. Он все еще не мог побороть растерянность. Атаман потерял надежду уцелеть в казачьем бунте. Но горечь от поражения была столь велика, что страх пропал из его сознания.
Булавин оглядел суровые лица товарищей.
– Ступайте! – мрачным голосом ответил Кондрат и, шумно втянув воздух, столкнулся взглядом с глазами Беспалого. – Трудно будет нам тягаться с ними. Однако можно попробовать прорваться ночью за реку, чтобы хотя бы верных товарищей сохранить.
Беспалый, нерешительно потоптавшись, затаенно спросил:
– А с голытьбой, что будем делать?
Атаман посмотрел на него изучающим взором и неловко перевалился с ноги на ногу. В его манере говорить чувствовалось крайнее недовольство, а быстрые движения глаз были пронизаны злой энергией.
Кондрат понял, что разговор следует