Я чувствовала себя вне тела, парящей дюймах в шести над ним. Я слышала грохочущее в груди сердце, но его стук был приглушен, как вибрация музыки, играющей из стереосистемы в комнате общежития под нашей. Мои эмоции словно окутывал тюль, по краям поля зрения мельтешили черные точки.
Я поняла, что диссоциируюсь. Я говорила об этом с нашим школьным психологом доктором Фрэнсис. Со мной уже такое было, когда мне сообщили о случившемся с родителями. А теперь не стало Дева. Как и доктора Фрэнсис. И капитана моего факультета Амелии. Доктора Фареза. Подполковника Апеша. Доктора Кайнда. Выдрят, которых я еще вчера кормила в океанариуме. Милой работницы столовой Саанви, которая всегда мне улыбалась и иногда жарила пирожки гуджия с кокосовой начинкой, почти такие же вкусные, как у мамы. Всех в ГП… Этого не может быть.
Я постаралась дышать ровно и глубоко, чтобы закрепиться в собственном теле, но у меня было такое чувство, что мое сознание сейчас куда-нибудь уплывет и растворится в воздухе.
Из автобуса с трудом вышел доктор Хьюитт, вытирая лицо носовым платком. За ним с большим черным чемоданом в руке спустился Берни, и мужчины о чем-то тихо заговорили.
Мой взгляд автоматически сфокусировался на губах Хьюитта. Это была привычка дельфина, нас обучали всему, что связано с коммуникацией, в том числе сбору информации и взлому кодов. Я разобрала слова «Лэнд» и «атака». Берни ответил: «Кто-то из своих».
Нет, я наверняка ошиблась. Хьюитт не мог говорить о Лэнд Инститьют. Да, наши школы конкурировали между собой, наверное, с момента основания, но речь идет не о безобидных проказах вроде той, когда они забросали нашу яхту яйцами, а мы украли их белую акулу. А это же массовое убийство. И что Берни имел в виду под «кто-то из своих»?
Я сделала глубокий вдох, как перед нырком, собирая в диафрагме весь свой шок.
– Я видела атаку, – сказала я.
Все были слишком не в себе, чтобы меня услышать.
Я повторила громче:
– Я ВИДЕЛА АТАКУ.
Все притихли. Доктор Хьюитт посмотрел на меня.
Джем перестал расхаживать, и мне очень не понравился его взгляд. Он стиснул кулаки:
– Какая еще атака?
– Торпеда или что-то вроде того, – ответила я. – По крайней мере, мне так показалось.
Я описала увиденный след на воде и как он расщепился на три луча перед попаданием в берег.
– Не может быть, – сказала Кия Дженсен, еще одна акула. – Там же решетка, она бы ничего не пропустила.
У меня задрожали колени:
– Этим утром мы с Девом… – От горя у меня перехватило горло, и я задохнулась.
О господи, Дев. Его кривая улыбка. Его хулиганские карие глаза. Его дурацкие, из-за подушки стоящие дыбом волосы. Видя его каждый день, я освежала свою память о нашем отце, утешала себя, что наши родители не исчезли бесследно. Но теперь…
Все пожирали меня глазами, отчаянно надеясь развеять этот липкий туман непонимания. Я заставила себя продолжить