Но сейчас я уже не была столь в этом уверена.
У меня перед глазами вдруг встала Амелия Лихи, капитан моего факультета и подружка Дева, загорающая этим утром на залитом солнцем дворе. Как она улыбнулась мне и пожелала удачи.
Амелия с нетерпением ждала выпускного и претворения в жизнь своих амбициозных планов: пройти отбор в морпехи и отправиться в училище связи в Туэнтинайн-Палмс. За пять лет в ГП она выучила двенадцать языков, научилась взламывать лингвистические коды, ставившие в тупик наших профессоров, и хотела стать самым молодым командиром разведки в истории. И теперь ее нет.
Я старалась поддерживать ровное поступление кислорода в легкие, но получалось плохо.
По щекам потекли слезы, и меня затрясло от ярости. Почему я смогла запретить себе думать о Деве – но меня прорвало от мыслей о смерти его подружки? Что со мной такое?
– Эй, малыш… – положила мне руку на плечо Нелинья. Она не знала, что сказать, и молча протянула мне упаковку одноразовых салфеток.
Ну да… одной салфеткой сегодня точно не обойтись. И я не единственная, кто в них нуждался.
У сидящей у окна Эстер опухли веки. Без конца шмыгая носом, она что-то лихорадочно писала на новой карточке: это был ее способ осознания всего происходящего ужаса. Топ, почуяв, кто из нас сейчас больше всех в нем нуждается, подошел ко мне и ткнулся носом в колени: «Привет, правда, я милый? Погладь меня».
Джем сидел через проход, стиснув зубы с силой сработавшего медвежьего капкана. По бокам его ремня в стиле Дикого Запада висели кобуры с «Зиг Зауэрами P226». Он называл их своими «близнецами», за что и получил прозвище Джеминай. На коленях у него лежала штурмовая винтовка M4A1.
Еще одна странность, о которой я особо не задумывалась: в Гардинг-Пенкроф нас учили владеть армейским оружием. Что оказалось очень кстати, учитывая, что мы теперь, судя по всему, находимся в состоянии войны с другой старшей школой.
В автобусе было ненормально тихо. Все погрузились в свои невеселые мысли.
Наконец Джем спросил меня:
– Есть идеи по поводу того, что происходит?
Логично, что он хотел получить ответы. В его коричневых глазах отражался проносящийся за окном пейзаж. На моей памяти он даже в самых стрессовых ситуациях всегда сохранял спокойствие, не позволяя себе ни следа испарины на лбу. Я была благодарна ему уже за то, что он не злился на меня и ни в чем не винил, хотя его наверняка тоже не прельщала обязанность быть моей нянькой.
Я помотала головой:
– Честное слово, понятия не имею.
Я сказала правду. Так почему же я чувствовала себя так, будто