Радослав разделил лужских воинов на три части, две из которых заняли позиции по обе стороны от дороги. Остальные разместились в центре и должны были, впустив отряд Милогоста, снова загородить дорогу телегами.
Ждать возвращения конного отряда пришлось долго, туман все сгущался, и Радослав начал опасаться, как бы его воины не заблудились, сбившись с дороги. Лошадиный топот раздался почти одновременно с появлением всадников перед выставленными поперек дороги телегами.
– За нами погоня! – крикнул Милогост, соскочив с коня. – Их там несколько сотен.
– Приготовиться к бою! – зять словенского князя до боли в глазах всматривался в белую пелену тумана. – А где же твои воины?
– Погибли или заблудились в этом проклятом тумане. У брода нас атаковали кривичи, я узнал их по говору.
– И сколько их было?
– Судя по крикам со всех сторон, много.
Отругать судара за такой ответ Радослав не успел, перед перекрывавшими дорогу телегами внезапно появилось несколько десятков всадников. Остановленные неожиданной преградой они замешкались, став легкой мишенью для словенских лучников.
Когда последний из бежавших всадников растворился в тумане, Радослав велел осмотреть оставшиеся лежать на земле тела. Он надеялся, что кто-то из кривичей только ранен и его можно будет допросить.
Вскоре к нему привели двух раненых кривичей. Из расспросов пленных выяснилось, что возглавляет их сам изборский князь Буревой, а численность войска, состоящего из кривичей и чуди, почти две тысячи человек.
– Бери пару воинов и отправляйся в Порость, – приказал Радослав Милогосту. – Надо сообщить князю о появлении войск Буревоя. А я постараюсь их тут задержать.
Проводив гонцов, он приказал перекрыть дорогу телегами и с тыла на случай окружения противником. Хотя у него теплилась надежда, что Буревой просто обойдет их отряд, но уже через час в серой мгле короткой весенней ночи они отражали атаку кривичей.
Сам Радослав поначалу в сражении не участвовал, внимательно прислушиваясь и отправляя подкрепления то в центр, то на фланги. Но резерв быстро закончился, и, вынув меч, зять словенского князя двинулся вправо, где сеча, как ему казалось, была ожесточеннее…
Очнулся Радослав от яркого солнечного света, бившего прямо в глаза, и попытался понять, что с ним случилось. Но сильная головная боль мешала сосредоточиться. И все же ему удалось вспомнить ночной бой, крики и неожиданный хруст сухой ветки за его спиной.
– Ну что, очнулся? – склонился над ним проводник Терех, которого лужский судар сразу узнал. – Значит, жить будешь.
– Что со мной?
– Кто-то хорошо приложил тебя по голове. И если бы не шлем, то разговаривал бы ты сейчас с предками.
– А почему болят плечо и рука?
– Удар пришелся и по плечу. Ну-ка, попробуй встать, а то мы с Селятой устали тебя нести.
– А где он? – спросил Радослав, с трудом поднявшись с помощью