– Подтверждением может служить случай с моим соседом, присутствующим здесь, – поддержал двоюродного брата Твердомир. – После смерти судара Моислава его наследство оспаривали дочь умершего, защищая права сына, и его брат, который и был признан законным наследником.
– Сударство – не княжение, – заметил Добровит. – К тому же Будогост не брат Гостомысла, а всего лишь племянник.
– Не вижу разницы, – пришел на помощь Твердомиру лужский судар Радослав. – Будогост, как и его дядя, представляет старший род нашего первого князя Люба, да и женат он на дочери Гостомысла. Кому же, как не ему, стать нашим князем?
– Буревой тоже ведет свой род от первого словенского князя, – напомнил собравшейся знати двоюродный брат изборского князя. – Его дед был младшим сыном князя Люба.
– А мой дед его братом, – заявил вельский судар Ладомир. – Так что, я тоже имею право на княжение?
Его слова заставили Будогоста подать знак Твердомиру переходить к голосованию, иначе претендентов на власть будет больше, чем собравшихся здесь сударов. Он надеялся, что его сторонники единодушным голосованием быстро завершат затянувшееся собрание.
Однако возник спор об участии словенских старшин. Ладомир даже заявил, что немедленно уедет, если всем собравшимся будет разрешено голосовать. Его тут же поддержал Добровит, предложив перенести собрание и дождаться приезда Буревоя.
– Пусть изборский князь правит у кривичей, а в наши дела не суется! – зло выкрикнул Радослав, и его поддержало большинство.
В конце концов договорились, что два голоса старшин будут приравнены к одному голосу сударов, после чего приступили к голосованию, закончившемуся глубоко за полночь. Будогост набрал на три голоса больше, чем Буревой вместе с Ладомиром, и стал новым словенским князем.
Однако проблемы на этом не закончились. Добровит заявил, что он не станет присягать Будогосту, и вместе с большинством сторонников Буревоя покинул собрание. Ладомир не решился последовать его примеру и после непродолжительных уговоров, подкрепленных обещанием пяти сотен кун, согласился признать племянника Гостомысла князем.
Когда все разошлись спать, Будогост вызвал Ратшу и потребовал объяснений, почему тот пропустил на собрание шелонских сударов.
– А что было делать? – устало спросил воевода. – Они приехали с дружинами. Начнись драка, неизвестно, чья бы сторона взяла верх.
Словенский князь понимал, что вины Ратши нет, но после отказа шелонских сударов признать его князем не знал, что делать. Поведение сторонников Буревоя могло привести к самым непредсказуемым последствиям.
Когда на следующий день князь решил посоветоваться с ближайшими родственниками, его зять Радослав предложил уступить шелонские земли Буревою. Лужский судар полагал, что им следует встретиться с псковским старшиной Лютшей, имевшим большое