Не пришлось Вадимиру повидаться и со свирским воеводой Крутом, оказавшимся в отъезде. Ждать его возвращения княжич не стал и, выяснив, что словене осели на реке Паше, сразу отплыл в ее верховья. А на третий день он уже обнимал мать, вывезенную сюда Ратшей в прошлом году.
– Ну, как тут дела? – поинтересовался Вадимир, когда к нему явились словенский воевода и казначей.
– Да вроде все в порядке, – поосторожничал старик Богша. – Избы построили до морозов, сена успели заготовить. Приведенный из твоей усадьбы скот благополучно перезимовал. Только с хлебом было туго, но по весне вспахали и засеяли все поляны, и, если Велес даст хороший урожай, зерна хватит до следующей осени.
– А как с деньгами?
– Осталось всего три сотни кун, и примерно столько же будет, если продать меха. Нам с Ратшей пришлось расплатиться за прошлый год с дружинниками.
– А сколько их у тебя осталось? – спросил княжич, посмотрев на воеводу.
– Тридцать два человека, не считая меня и лужан. Остальные по весне разошлись по домам.
– И ты отпустил?!
– Закончился срок договора, а продлевать его они отказались.
– Ладно, обойдемся без них. Кстати, где Воемир?
– В двух днях пути отсюда, – сообщил Ратша. – Мы там устроили убежище для женщин и детей на случай, если нагрянут незваные гости.
– Это хорошо, – похвалил Вадимир. – Но дожидаться гостей мы не станем, сами их навестим. Готовь воинов к походу.
Глава двенадцатая
Расплатившись в начале осени с чудинами и кривичами полученной из Ладоги сотней гривен, Буревой распустил их по домам. А сам с небольшой дружиной решил зимовать в полуразрушенном Словенске. Туда же вскоре приехал Стоян, восстановленный в должности княжеского тиуна.
Из общения с ним изборский князь узнал много любопытного о размерах податей, уплачиваемых словенскими старшинами и сударами. Платили они в основном мехами, поэтому Гостомысл, а в последние годы заменявший его Стоян отправлялись в полюдье поздней осенью. Зерном и другими продуктами подати взимались лишь с ближайших к Ладоге и Словенску селений.
Буревою хотелось знать точно, кто сколько платит, поэтому всю зиму он объезжал с тиуном свои новые владения. Словенский князь решил прислушаться к просьбам сударов самим собирать подати с окрестных общин. Но оказалось, тогда княжеская казна лишится трети дохода из-за разницы цен на мех на местах и у варяжских купцов.
Так что, вернувшись из полюдья, Буревой оставил все как было. А весной, когда на Волхове сошел лед, он загрузил ладьи собранными мехами и отплыл в Ладогу.
– Во второй половине лета там больше торгуют медом и воском, – пояснял сопровождавший князя Стоян. – Варяжские купцы стали охотно их брать. Ну и, конечно,