– А разве я что-то особенное сказала? – последовал невозмутимый вопрос тонюсеньким детским голосом. Роконоца фыркнула, еле сдерживая смех.
– Ну, хватит, сколько можно? Бедный Исак, бедняга, наверное, смеется целыми днями. Смотри, может грыжа от постоянного смеха появиться.
– Да, это да, посмеяться он любит, – заметила совершенно безразличным голосом Ксенексолца.
Как ни ревновал Илья свою красавицу – жену, но все же он нашел возможность отправить ее, вместе со вторым, уже трехлетним, сыном Хариком в Севастополь, к ее сестре отдохнуть и полечиться. Наступило лето, пора летних каникул, и старшие дети вполне самостоятельные могли оставаться дома, и помогать деду вовремя кормить скотину, поливать огород. Так что Роконоца, наконец, смогла поехать повидаться с сестрой.
Наталия, по возвращении, рассказывала, как хорошо они с Хрисуллаки, так она ласково называла старшую сестру, провели время. Какой прием ей оказывал брат Георгос, живший недалеко от сестры! Женат он был на богатой гречанке, отец ее, Иван Василиади, занимался торговлей рыбы. Двое сыновей Георгиса были совсем малыши. Все было замечательно в этой семье тоже. Везде у них в домах дышало достатком. Особенно Наталии понравился дом сестры. Он ей казался шикарным, ухоженным, нарядным, даже стало обидно за свой дом: такого порядка у нее никогда не было. Христина ее успокоила, сказала, что на селе, и с малыми детьми, она б тоже быстро забыла об порядке. Сестра не уставала показывать Наталии город, который прямо – так потряс ее. Каким прекрасным, чистым, зеленым и элегантным был Севастополь! Казалось, что все население города состоит из моряков, морских офицеров, их жен и…музыки. Повсюду откуда-то неслась музыка на морскую и моряцкую тему. Русским языком Наталия почти не владела, но музыка не нуждалась в переводе. От нее оставалось ощущение легкости и красоты. Хотелось летать и творить прекрасное. Христина подарила ей красивый, тогда очень модный, полосатый костюм, с матросским воротом, ставшим предметом зависти всей женской половины односельчан. Месячный отдых у сестры с малышом Харитоном надолго запомнился Роконоце. У Христины уже были взрослые сыновья, Аврам – семнадцати и Михаил – шестнадцати лет. Расставались очень тяжело, как чувствовали, что больше друг друга не увидят.
Ирини была четвертым ребенком у Илии с Наталией, старший Федор, потом дочь Мария, умершая в младенчестве от какой-то непонятной болезни, через год родилась Кириаки-Кица-Кики, потом Харитон-Харик, за ним дочь Ирини, а потом еще три сына – Яшка, Павлик – Панжелико, в честь деда Паники-Кокинояни и Ванечка, который только что родился в начале тридцать девятого года. Семеро детей. Роконоца целыми днями возилась с ними. Не успевала порой и умыться.
Ирини отчетливо помнила все что происходило в доме чуть ли не с четырех лет. Она хорошо помнила, как отец ласково и приветливо обходился с их матерью. Кстати, несмотря на частые роды, фигура матери не испортилась, а лишь чуть-чуть округлилась. Отдыхать