Непривычно потому, что после праздников начинались хлопоты в обратном порядке, невзирая на часы и всеобщую усталость. Мама не выносила бардака.
Сегодня же Танька ещё с порога увидела разорённый стол с прокисающими блюдами и прислушалась к звукам в доме.
В ванной шуршала вода, там кто-то мылся. Девочка прошла по мягкому ковру коридора, открывая двери. Кроме Леськиной. У неё режим и она давно спит.
Ага, папка за компьютером, кивнул ей, едва повернувшись. Гоняет свои танчики в кабинете деда. Хоть бы квест что ли какой открыл. Дочь не понимала его увлечений тупыми стрелялками.
В комнате Маши тускло горела прикроватная лампа. Танька приоткрыла дверь и прокралась к кровати. Маша читала с планшета.
– Только не лезь ко мне с грязными ногами. Иди мойся сначала. Что за запах? Ты что валидол ела?
– Нет, жвачка такая. От кариеса спасаюсь. А где все? Мы что, убираться сегодня не будем?
– Вместо такой жвачки лучше щётку зубную сжевать. А убирать с утра будем. У всех голова разболелась. Иди, иди, мойся. Потом придёшь.
– Не, я наверно сразу спать, тоже головка бо-бо.
Танька показала тётке длинный язык с мятым шариком жвачки и отправилась к бабушке. Та и впрямь лежала на кровати с белой тряпкой на голове, освещаемая только голубым светом фонаря за оградой. На тихое Танькино: -«Ба..», не откликнулась.
Значит, в ванной мама. Танька вернулась к ванной, в мутно-белой полоске стекла на двери отражалось темное пятно у зеркала. Значит, скоро выйдет.
Танька сходила к себе за бельём и столкнулась с матерью в коридоре.
– Пришла?
– Да я час уж как пришла. Жду, когда ванна освободится. Давно пора вторую поставить, как у всех нормальных людей.
– Не графиня. И подождать можешь. Стой, чем это от тебя так воняет? Ты что пила что ли?
Но Танька уже проскочила в спасительную ванную где были и щётки и пасты и ополаскиватели. И заперла за собой дверь. А ещё под бельём у неё был завёрнут в салфетку бутерброд с копчёной колбасой. Так, что от запаха и следа не останется. Впервой, что ли?
А среди ночи у неё невыносимо заболела голова. Так, что пришлось вставать за таблеткой. Таблетки лежали в верхнем шкафчике на кухне от глупенькой ещё Леськи подальше, и на каждой упаковке чёрным маркером и печатными буквами для папы и бабушки было написано «от поноса», «от запора», «от горла» и т.д.
Танька нашла ту, на которой была надпись «от головы» и, морщась от горечи, проглотила. Выпив с таблеткой целый стакан ледяного компота, почувствовала до кучи озноб и бегом понеслась в тёплую постель под одеяло.
Голова так и не прошла. До таблетки она пыталась применять особую технику изгнания боли, которой с детства учила её баба Ваня, но в этот раз не помогло. Чтоб я ещё хоть раз пила это палёное дерьмо!