– Просто запомни, – со вздохом подтвердил Салтан, чувствуя себя самого не таким уж умным. – И ступай вперед.
Гвидон без вопросов зашагал к низкому тыну с черепами. Салтан шел за ним: в густой тьме сияние Гвидона так усилилось, что тот живым светочем освещал путь отцу и себе.
За оградой виднелся двор – совершенно пустой, из трубы над кровлей не шел дым. Изба была сложена из толстенных бревен – ни окон, ни дверей, – кровля крыта дерном, и на ней рос не только мох, но и кусты и даже небольшие деревца. Вся кровля казалась такой тяжелой, что было страшно – вот-вот рухнет и раздавит под собой сам дом. Ворота стояли закрытыми, но это еще полбеды. Приближение двоих путников пробудило черепа: медленно, со скрипом они стали один за другим поворачиваться к воротам. Тусклые огоньки в их глазных отверстиях загорелись ярче.
– Чур меня! Батя… – Гвидон придержал отца за рукав. – Сейчас подойдем, – зашептал он, – а эти и вцепятся… Ой, смотри, вон тот зубами щелкает!
– Не бойся, дружище! – тихо ответил Салтан. – Смелым бог владеет, без отваги нет и браги. Я уже бывал в такой избе…
– Когда же ты бывал?
– В семь лет меня кормилец мой, боярин Дарий, в лес завел да велел по тропке идти. К такой же избушке я пришел, а там внутри… – Салтан оторвал взгляд от избы и взглянул на сына. – Тебя-то авось на лопату не посадят и в печь не толкнут, здоров ты больно. А если все же, то помни: ручки-ножки растопырь, чтобы в устье не влезть, так и будешь цел.
Они сделали еще несколько шагов, и тут ближайший череп, сидевший на воротном столбе, заговорил.
– Куда путь держите, добры молодцы?
Голос его звучал глухо и невнятно, как из-под земли.
– Ищем мы Медоусу-Стражницу, – ответил ему Салтан. – Пропустил бы ты нас.
– Пущу, если скажете мое имя. А не скажете…
Череп выразительно защелкал челюстями.
– Может, Кондрат? – сказал Салтан.
– Нет. – И опять щелк-щелк.
– Может, Матриниан?
– Нет. – Щекл-щелк прозвучало еще более грозно.
– Ну тогда… Звать тебя Константин-Не-Пускаю-Через-Тын-Щелк-Щелк-Горло-Перезрызолк.
– Эх! – с сожалением вздохнул череп. – Догадались! Делать нечего, ступайте.
Ворота сами собой раскрылись.
– Ждут вас, – ехидно заметил череп им вслед. – Ох, ждут!
Проходя, Гвидон вдруг заметил, что ворота сделаны не из досок, а из костей человечьих. Но стиснул зубы и смолчал: пятиться поздно.
Мерцание мертвых глаз осталось позади, но два гостя хорошо видели дорогу: Гвидон и здесь источал свет, хоть и более слабый, чем в лесу. При нем видно было, что перед ними глухая стена.
– Избушка, избушка! – позвал Салтан. – Развернись к лесу глазами, к нам воротами. Нам не век вековать, одну ночь ночевать. Пусти прохожих людей.
Избушка начала поворачиваться. Путники замерли, глядя, как ходят ходуном толстые бревна, как сыплется из щелей всякий сор, как дрожат деревца на крыше. «Сейчас рассыплется, и не узнаем