Мы очень вам благодарны.
Полоний уходит.
Дорогой принц!
Многоуважаемый принц!
А, милейшие мои друзья! Как поживаешь, Гильденстерн? А! И Розенкранц! Ну, как вы оба поживаете?
Как живут люди нашего уровня.
Мы счастливы немногим, что дает Фортуна, – мы не на ее макушке.
Но и не на пятке у нее?
Тоже нет, ваше высочество.
Значит, вы обитаете в центре ее благосклонности?
Да, она благосклонна к нам.
А вы этим и пользуетесь? Да, она развратная бабенка! Ну, что нового?
Да ничего, ваше высочество. Разве только то, что в мире все становится честнее.
Значит, скоро будет светопреставление! Ваша новость что-то сомнительна: вас надо пощупать хорошенько. Скажите, дорогие мои, чем вы рассердили вашу Фортуну, что она вас засадила сюда, в тюрьму.
В тюрьму, принц?
Дания – тюрьма.
Тогда и весь свет – тюрьма.
Превосходная! В ней много камер, застенков, казематов. Дания – одно из самых поганых отделений.
Мы думаем иначе, принц.
Значит, она для вас не тюрьма. Ведь, в сущности, нет ничего ни хорошего, ни дурного – все зависит от взгляда. Для меня это тюрьма.
Значит, ваше честолюбие сделало ее такою: она слишком тесна для вашей души.
О Боже! Я бы мог жить в ореховой скорлупе и считать себя владыкой беспредельного пространства, если б только не дурные сны…
Вот, эти-то сны и есть честолюбие – это греза сновидения.
Но ведь и сон – только греза?
Да, но честолюбие есть нечто столь легкое и эфемерное, что это только тень тени.
Если так, то нищие – настоящие люди, а монархи и завоеватели – тени нищих. Не пойти ли нам к королю: я сегодня не могу здраво рассуждать?
Мы к вашим услугам.
Нет, не надо. Я не хочу вас смешивать с остальными прихвостнями: говоря по совести, они мне оказывают ужасные услуги! Скажите мне, в память старой дружбы, что у вас за дела в Эльсиноре?
Мы приехали повидать вас, принц, и только.
До чего я беден – у меня нет даже благодарности. Но я вас все-таки благодарю, и поверьте, друзья мои, что благодарность моя и гроша не стоит. За вами посылали? Или это собственное ваше желание,