Мне кажется все на земле. Мир – гадок.
Какой-то дикий сад, – где заросло
Все сорною травой, где зло и грубость
Одни царят. Вот до чего дошло!
Два месяца, как умер он… Нет, меньше,
Не два, а меньше. Доблестный король!
Феб, по сравненью с этим фавном! – Страстно
Он мать мою любил, – он ветерку
Не позволял лица ее касаться!
О, небо и земля! Зачем опять
Я вспоминаю? А ее любовь
Все с каждым днем росла… И вдруг чрез месяц…
Не надо думать! О, непостоянство –
Вот имя женщин. Как – короткий месяц?
Не износились башмаки, в которых
Она за гробом бедного отца,
Как Ниобея, шла в слезах… О Боже –
И неразумный зверь грустил бы дольше…
Она за дядей замужем, за братом
Отца, похожим на него, как я
Похож на Геркулеса. Через месяц!
Притворных слез еще следы остались
В ее глазах – она супруга дяди!
Какой позор: на грех кровосмешенья
Самой спешить! Чего же ждать в грядущем?
Скорби, душа, но все сноси безмолвно!
Входят Горацио, Марцелл и Бернардо.
Имею честь явиться, принц.
Я рад
Вас видеть… Как, Горацио? Ты это?
Он самый, принц, всегдашний ваш слуга.
Скажи «мой добрый друг», – и я тебе
Отвечу тем же. Ты не в Виттенберге? –
Марцелл!
Принц!
Я очень рад тебе! Бернардо, здравствуй! –
Серьезно: ты зачем сюда приехал?
Лень на меня напала, принц.
Твой враг
И тот бы не решился отозваться
Так о тебе, – и я тебе не верю:
Ты на себя клевещешь; я с тобой
Знаком и знаю: ты не из ленивых.
Зачем тебе быть в Эльсиноре? Разве
Чтоб научиться пьянствовать?
Спешил я
На похороны вашего отца.
Не смейся надо мной, мой школьный друг:
Ты ехал к свадьбе матери.
Да, принц, –
Одно вослед другому шло так быстро.
Расчет, расчет, Горацио! Остались
От похорон объедки, – их на свадьбе
Доели. Я готов скорее видеть
В раю врага, чем этот день, мой друг…
Отец! мне кажется, отца я вижу…
Где, принц?
В очах моей души, Горацио.
Я знал его. Он был монарх великий.
Он человек был в полном смысле слова!
Таких людей не видеть больше мне.
Мне кажется, его я видел, принц,
Минувшей