И истинной любви моей признанья
Не услыхал. Итак, прости меня
И не считай сговорчивости этой
За ветреность в любви: мою любовь
Лишь ночи тьма нежданно так открыла.
Клянусь луной, что точно серебром
Осыпала верхи деревьев этих…
Нет, не клянись изменчивой луной,
Меняющей свой образ каждый месяц,
Чтобы твоя любовь, подобно ей,
Изменчивой не оказалась.
Чем же
Поклясться мне?
Не нужно вовсе клятв;
Иль, если ты желаешь дать мне клятву,
То собственным прекрасным существом
Клянись; ты – мой божественный кумир,
И я тебе поверю.
Если сердца
Заветная любовь…
Нет, не клянись.
Хоть рада я твоей любви, но этот
Обет ночной не радует меня:
Он слишком скор, внезапен, опрометчив,
И слишком он на молнию похож,
Которая, сверкнув, исчезнет прежде,
Чем скажем мы, что молния блестит.
Мой дорогой, прощай, пусть эта почка
Любви в цветок прекрасный развернется,
Ко времени ближайшей нашей встречи.
Прощай, спокойной ночи! Пусть тот мир
И тот покой в твое вольются сердце,
Которыми наполнено мое.
И ты уйдешь, меня не успокоив?
Какого же успокоенья хочешь
Ты в эту ночь?
Твоей любовной клятвы.
Но я дала уж эту клятву прежде,
Чем ты просил о ней. А все же я
Желала бы иметь ее в запасе.
Ты хочешь взять ее назад? Зачем,
Любовь моя?
Чтоб щедрой быть и снова
Отдать ее тебе. Однако я
Хочу того, чем я уж обладаю:
Для щедрости моей пределов нет,
И глубока моя любовь, как море;
И чем тебе я больше отдаю,
Тем у меня их больше остается, –
Им нет конца.
За сценой слышен голос кормилицы, которая зовет Джульетту.
Меня зовут. Прощай,
Мой дорогой. – Сейчас иду я, няня!..
Будь верен мне, Монтекки милый мой.
Постой еще минутку: я вернусь.
Уходит с балкона.
Блаженная и сладостная ночь!
Но это всё – не грезы ли ночные,
Столь сладкие и чудные, что им
В действительность нельзя преобразиться?
На балконе снова появляется Джульетта.
Ромео, два-три слова – и прощай.
Когда любовь твоя чиста и если
Намерен ты вступить со мною в брак,
То завтра мне ответ свой передай, –
Чрез