И я тогда не буду Капулетти.
Ответить мне или еще послушать?
Лишь именем своим ты враг мне, но
Сам по себе ты вовсе не Монтекки.
Монтекки… но что значит это имя?
Оно ведь – не рука и не нога,
Оно – не часть какая-либо тела.
О, выбери себе другое имя;
Что в имени? Как розу ни зови –
В ней аромат останется все тот же:
Так и Ромео с именем другим
Останется все так же совершенным.
Расстанься же ты с именем своим,
Ромео, и, взамен за это имя,
В котором нет твоей и части, всю
Меня возьми!
Ловлю тебя на слове.
Лишь назови меня своей любовью –
И заново я буду окрещен
И навсегда свое утрачу имя.
Кто ты такой, сокрытый мраком ночи,
Подслушавший признания мои?
Не смею я сказать тебе, кто я
По имени, о милая, святая:
То имя мне, как враг твой, ненавистно.
Я б разорвал его, когда б его
Написанным увидел на бумаге.
Ты не сказал еще двух слов, как я,
По голосу, тебя уже узнала.
Ромео ты? Монтекки?
Не Ромео
И не Монтекки, если отвращенье
Ты чувствуешь к обоим именам.
Как ты сюда пробрался и зачем?
Как перелезть ты мог чрез стену сада
Высокую и гладкую? И смерть
Тебе, когда кто из моих родных
Тебя найдет здесь.
Через эту стену
Перелетел я на крылах любви.
Оградою из камня невозможно
Сдержать любовь, – она на все готова, –
Твои родные – не помеха мне.
Они тебя убьют, когда увидят.
Твои глаза опасней для меня,
Чем двадцать их мечей; взгляни лишь с лаской –
И злоба их мне будет нипочем.
Я ни за что б на свете не желала,
Чтобы они увидели тебя.
От взоров их я скрыт покровом ночи.
Но пусть они меня застанут здесь,
Лишь бы меня любила ты; пусть лучше
Жизнь кончится моя от злобы их,
Чем без твоей любви она продлится.
Кто показал тебе сюда дорогу?
Моя любовь: она меня вела
И подала совет мне; я за это
Снабдил ее глазами. Я – не кормчий,
Но если бы ты от меня была
Так далеко, как самый дальний берег
Неведомых морей, то за таким
Сокровищем я б смело в путь пустился.
Мое лицо покрыто маской ночи,
Иначе б