Я перевёл взгляд на Вейли.
– Это чушь. Богдан писал мне всего пару часов назад.
Тут же пришло понимание: она знает не только моё имя, но и о знакомстве с Бодей.
– Уверен, что писал именно он?
– Да кто ты?
– Меня зовут Френсис. Я отвечаю за безопасность, а также контроль и анализ внутриигрового баланса.
– Как Ричард?
– Ричард Уотфорд – человек. Я – нет.
Пауза. Что-то мой мозг сейчас туго соображает.
– Ты – искусственный интеллект?
– Не люблю это определение, но да.
Вейли снова улыбнулась. Натянуто, странно, шире, чем в первый раз. Её улыбка похожа на попытку очеловечить себя в глазах собеседника.
– Мне говорили, тебя внедрят только через две-три недели.
– Это была заведомо ложная информация, позволившая выявить ряд нарушений со стороны сотрудников компании. Я работаю в игре уже месяц.
Я посмотрел на экран, затем снова на Френсиса. В голове начали собираться кусочки паззла, и его картинка приводила в бешенство. Твою ж мать! В гневе бросаю планшет под ноги ИИ в образе девушки.
– Так это ты их сдал, ублюдок!
– Выявлять нарушения и сообщать о них входит в мои обязанности. Но тебя должны волновать совсем другие вопросы.
Ловко же он переводит тему. Я нахмурил брови.
– Какие?
– Первый – зачем убийство сотрудников «Нитап» выставили как суицид? Второй – кто теперь ты?
Паззл рассыпался, не собравшись.
Вейли щёлкнула пальцами, и длинные плотные шторы сами собой поехали по жалюзи, занавешивая окна. Солнце осталось снаружи, но теперь светонакопительные обои взялись за дело, во всей красе демонстрируя, зачем они были куплены. Обстановка превратилась в тусовочную и интимную одновременно, здесь только я и Вейли. Но под внешностью привлекательной азиатки скрывалась нейросеть с мужским именем.
Я подошёл к Френсису на расстояние вытянутой руки.
– Что значит «кто теперь ты»?
– Капсула больше не передаёт о тебе никакой информации, как и о самом подключении к сети. Фактически, Дмитрий Костров сейчас вне игры, а его капсула отключена. И это случилось вскоре после гибели Богдана, Кайла и Ричарда, которые никак не могли написать всего пару часов назад.
– Намекаешь, что я мёртв? – говорю и понимаю, насколько тупо это звучит.
– Я существую и самообучаюсь уже четыре года. За это время я нашёл много нарушителей в разных сферах деятельности, и тридцать семь процентов из них вскоре погибли, закончили жизни