– Мы и сами держали одно время ферму, но её пришлось продать, отец как-то совсем с ней не мог управиться. Эта фотография как раз в последние годы сделана, но там и сейчас всё примерно так же. Я часто в тех местах бываю, когда езжу к знакомым в гости.
– Да, спасибо. Очень интересно, – спокойно поблагодарил я, откинувшись на спинку стула.
– Извините, я просто всем показываю, кто сюда поездом приезжает, – смущённо ответила девушка и положила фотоальбом на соседний столик.
– У вас не так много посетителей. Во всех остальных местах очередь на улице стоит, но ведь у вас тоже вкусно. Скажу честно, что поначалу сомневался, но вы меня приятно удивили. Мне даже как-то неудобно.
– Это ничего. Мы держим кафе больше для себя и соседей. Туристы часто заходят в ресторан за видом на море, а не за едой. Кто сюда пойдёт? Здесь вон разве что на парковку можно поглядеть. Я каждый раз удивляюсь, когда к нам кто-то незнакомый заходит.
– Но город маленький.
– Это да, но всё равно как-то так получается. Мы по этому поводу не беспокоимся. В таких местах жизнь совсем по-другому идёт. Мы не думаем о том, как бы побольше заработать. Нам просто нравится вот так здесь быть. Отец даже хотел одно время снять вывеску, но мы решили, что получится некрасиво.
С кухни раздался звонок, меж раздвинутых шторок мелькнула белая тарелка. Девушка вскочила и побежала собирать для меня столовые приборы. Я был так сильно удивлён обычной вежливости, заинтересованности в другом человеке, что чувствовал себя некомфортно. Мне было тяжело ответить той же искренностью и открытостью, ведь у себя дома я привык скрываться за дверью кабинета или ничего не выражающей еле заметной улыбкой. Здесь же всё это выглядело так неожиданно, так непривычно, что приходилось ловить себя на мысли, не нахожусь ли я в какой другой стране. Быть может, я, незаметно для себя самого, давно уже перешёл и на другой язык, и на другую передачу мысли, настроился на иную, недоступную ранее волну? Впрочем, отчасти это удивление было наигранным. Я и сам когда-то умел разговаривать на этом языке, но со временем разучился, не имея ни желания, ни возможностей его практиковать. Смотря на своё окружение, я мог только предположить, что этот навык за его ненадобностью атрофировался сразу у всех, а потому мне не о чем сожалеть. Однако столкновение с кем-то, кто умел радоваться жизни и чувствовать себя счастливым без особых на то причин, резко взбудоражило меня, и я вдруг ощутил в груди ноющую пустоту.
Обед и в этот раз меня не подвёл, я с большим удовольствием утолил голод и даже подумал о том, не поужинать ли и здесь тоже, а не в ресторане отеля, но потом решил, что будет несправедливо по отношению ко мне