Это была отличная гостиница, с большим общим залом, заполненным состоятельными постояльцами, и чистыми простынями. Следы присутствия гистингов все еще ощущались в деревянных балках, и благодаря этому я чувствовала себя в безопасности. Служанка, говорившая на аэдинском с легким устийским акцентом, наполнила горячей водой бадью прямо в моей спальне.
Такая гостиница стоила недешево. Похоже, Димери твердо решил заманить меня в свою команду. Хотя можно подумать, у меня на самом деле был выбор. Но он настойчиво и последовательно поддерживал во мне эту иллюзию.
Устоять перед ванной, наполненной горячей водой, было невозможно. Я начала раздеваться, снимая одежду слой за слоем, и неприятный запах становился сильнее с каждой расстегнутой пуговицей. Одежда так пропиталась по́том, что я поневоле сморщила нос. Бросив все в корзину, я выставила ее в коридор и потянула за шнур колокольчика для вызова прислуги.
Стоило мне остаться совершенно голой, как я сразу почувствовала себя уязвимой и беззащитной, но одежда нуждалась в стирке так же сильно, как я – в горячей ванне.
Увидев свое отражение в воде, я замерла. Длинные спутанные волосы падали на лицо со впалыми глазами, опускались на ключицы и ребра, которые уж точно выпирали куда меньше, когда я только покинула дом. Вид был болезненный. Такая грязная, голодная, слабая… Не похожа на мамину любимую дочь или на штормовичку. Отчаявшаяся девчонка, которую чуть было не повесили, а потом еще и мучили.
Все, хватит вспоминать пережитое и жалеть себя. В моем распоряжении всего одна ночь на суше. Как только вернут одежду, стоит хотя бы попытаться сбежать.
Я залезла в бадью и опустилась как можно глубже в воду, так, чтобы снаружи торчал только нос. Сделав несколько вдохов, нырнула с головой, и воцарилась долгожданная тишина. Стук сердца сразу замедлился и выровнялся. Вдалеке шумели другие жильцы, ровный гул общего зала доносился сквозь стены. Но здесь, в воде, я была абсолютно одна, погруженная в собственные мысли.
Я старалась избегать навязчивых воспоминаний о матери или Лирре с его тяжелым, неподвижным взглядом. Вместо того чтобы снова проживать все страхи и несчастья, я стала думать о море. О Джульетте, которая плескалась в воде, окруженная гривой волос и юбкой-щупальцами.
Огонь освободил ее, но Димери предположил, что, прежде чем исчезнуть, она как-то помогла мне. Интересно, где она сейчас? Свободна и плавает в глубинах моря? Направляется в Пустошь? Может быть, даже в мою родную Пустошь, куда я так мечтала попасть?
Я смутно осознавала происходящее, но меня охватило странное чувство. Нужно было вынырнуть, но острой нужды я не ощущала. Сердце билось ровно, а легкие не горели. Волосы разметались вокруг головы, легко касаясь щек.
Придя в себя, я поняла, что продолжаю лежать