Измученный очередным днем вахты, я томился в гамаке, закрыв глаза и сложив руки на животе. Мое сознание то возвращалось в тело, запертое в клетке ребер, то перемещалось в Иное.
Я вздрогнул, сообразив, что оставил старую монету в кармане плаща, на рундуке. И ее нужно было взять, пока меня не поглотили Темные воды. Но усталое тело отказывалось двигаться.
Перед глазами мелькнуло видение: Мэри Ферт на палубе корабля напевает себе под нос:
– Колокол бьет, конец лета грядет…
А затем мелькнуло воспоминание из детства: я сидел рядом с Бенедиктом на скамье в кабинете, отделанном деревянными панелями. Брат прижимал к себе окровавленную руку – работа нашей тети. До меня доносился аромат кофе, старого дерева, воска, пудры для париков – так пах наш дядя, адмирал Джон Россер.
Я услышал голос адмирала:
– Ты старше, пусть даже на несколько минут. Ты в ответе за него и за его темную сторону. Мое имя будет защищать вас обоих лишь до поры до времени.
Потом я услышал дрожащий и слабый голос отца. Одна его ладонь лежала на моей щеке, вторая – на щеке Бена:
– Берегите друг друга, мальчики.
И, наконец, послышался голос матери. Свет свечей озарял ее лицо во тьме ночи.
– Мальчики, мои милые мальчики! Какими сильными вы станете. Как горд будет ваш отец, когда наконец-то вернется домой.
Я закрыл глаза, пытаясь отрешиться от воспоминаний. Тогда я еще не замечал отблеска безумия в ее глазах. Тогда еще не знал, что наш отец мертв, а ее разрушенный горем разум отрицает это.
Но в ту роковую весеннюю ночь, безлунную и темную, я смог предвидеть опасность. У меня был шанс спасти и Бена, и себя. Но я оказался слишком испуган, слишком доверчив, слишком…
– Преклоните колена, смиритесь… – донесся голос Мэри.
Я увидел ее на желто-красной шхуне Рэндальфа. Она была одета в плащ с откинутым назад капюшоном, и темная коса, растрепанная ветром, спадала на плечо.
Я проследил за ее пустым взглядом, устремленным к горизонту. Паруса, три яруса выцветшей на солнце ткани, поднимались, подобно волнам. Позади снежные облака роняли густые хлопья, приглушая розово-золотистый свет заходящего солнца.
В воде что-то шевельнулось. Существо с головой лошади и телом истощенной собаки отталкивалось от воды задними лапами, а когтями передних вспарывало гладь моря, оставляя бороздки пены. Оно двигалось над поверхностью так, словно глубина воды не превышала нескольких дюймов.
Существо не было видением, порожденным моим разумом. Гуден. Обитатель Темных вод. Мои глаза встретились с клубящимися, наполненными светом впадинами его глаз. Он с лязгом открыл челюсти и завыл.
И в то же мгновение картинка рассыпалась, словно кусочки пазла. Я вскрикнул и вывалился из гамака вместе с ворохом одежды. Да еще и с таким грохотом, что с трудом различил звон укатившейся монеты.
Я сел, задыхаясь от