Так или иначе, изначально барон Беранжье повитухе доверял. Явно не мысля за ней ничего дурного, он загодя привёз её в замок и приставил неотлучно к супруге. Весь месяц Милосердия повитуха Хильда оставалась в Беранжье, продолжая выхаживать его жену. Что же случилось между ней и бароном? Решение, давать ли ход делу о колдовстве, будет приниматься совместно. Решающим станет мнение брата Фомы.
Схоласта и книжника Фомы.
Это брат Бернар в своей прошлой домонашеской жизни пас гусей, наминал паштеты из их печёнки, затачивал писчие перья, выяснял у старух, как правильнее набивать перины для новобрачных, а ещё вытапливал гусиный жир на продажу евреям, коим обычай запрещал мазать сковороды свиным салом. Пожил в людях, понаблюдал приметы. Узнал цену ложному знанию задолго до того, как отроком напросился к доминиканцам. А брат Фома жизни за стенами монастыря видел мало. Аж расчувствовался инквизитор от того, как отважно винился и обличал других барон Беранжье. Аж пинал под столом подозрительного, каким и следует оставаться следователю, брата Лотаря:
– В эту суровую зиму в мой замок вошла нежданная радость, – начал барон.
– Да, рождение наследника спустя пару лет спустя после свадьбы – нежданнейшее событие, – пошутил брат Лотарь.
– О том, как появился на свет мой сын, я расскажу вам позднее, – не смутился барон. – Сейчас дайте мне поведать о радости, которая обернулась большим горем. Презрев холода, не испугавшись волчьих стай, – ревел барон, – ко мне в гости приехал мой давний друг – благородный Франческо Кабири из Генуи6. В его свите состояли алхимик Джованни, более известный по прозвищу Сизый Лев, и слуга сарацинской веры – мавр-уродец, ростом с семилетнего ребёнка. Мавр тот смуглее на рожу, чем твои цыгане, и откликается на Юсуфа.
– Мы допросим их, – кивнул брат Фома.
– Их нельзя допросить, – всхлипнул барон. – Мой Франческо Кабири мёртв, а Джованни Сизый Лев и мавр-карлик Юсуф бежали.
– В христианских землях им не уйти от руки святой инквизиции, – твёрдо сказал брат Фома. – Рассказывай, сын мой, что случилось, и не бойся ничего.
– Как всем известно, – продолжил барон, – супруга моя Генриетта была на сносях и наследника моего Карла вынашивала тяжело. Положившись на добрую молву, я загодя до родов нанял ходить за ней всем известную повитуху Хильду Синюю Ленту. Я перевёз её к себе в замок, выделил угол для жилья и велел неотлучно находиться при моей жене.
– Говорили, что роды прошли тяжело и что наследника твоего пришлось вырезать из тела Генриетты, лежавшей бездыханной, – уточнил брат Бернар.
– Всё так, – кивнул Беранжье.
– Получается, что жизнями супруги и ребёнка ты обязан Хильде? – спросил брат Бернар.
Рыжебородый барон яростно